text
stringlengths 0
3.24k
|
---|
я сам, в оливковом саду, |
за смутным шествием иду, |
о чуждый камень спотыкаясь. |
мотоциклетка стрекотнула |
и сорвалась. зтптл |
прожектор по уступам скал, |
и отзвук рокота и гула |
за нами следом побежал. |
сорренто спит в сырых громадах. |
мы шумно ворвались туда |
и стали. слышно, как вода |
в далеких плещет водопадах. |
в страстную пятницу всегда |
на глаз приметно мир пустеет, |
айдесский, древний ветер веет, |
и ущербляется луна. |
сегодня в облаках она. |
тускнеют улицы сырые. |
одна ночная остерия |
огнями желтыми горит. |
ее взлохмаченный хозяин |
облокотившись полуспит. |
а между тем уже с окраин |
глухое пение летит |
и озаряется свечами |
кривая улица вдали |
как черный парус, меж домами |
большое знамя пронесли |
с тяжеловесными кистями |
и, чтобы видеть мы могли |
воочию всю ту седьмицу, |
проносят плеть и багряницу, |
терновый скорченный венок, |
гвоздей заржавленных пучок, |
и лестницу, и молоток. |
но пенье ближе и слышнее. |
толпа колышется, чернея, |
а над толпою лишь она, |
кольцом огней озарена, |
в шелках и розах утопая, |
с недвижной благостью в лице, |
в недосягаемом венце, |
плывет, высокая, прямая, |
ладонь к ладони прижимая, |
и держит ручкой восковой |
для слез платочек кружевной. |
но жалкою людскою дрожью |
не дрогнут ясные черты. |
не оттого ль к ее подножью |
летят молитвы и мечты, |
любви кощунственные розы |
и от великой полноты – |
сладчайшие людские слезы? |
к порогу вышел своему |
седой хозяин остерии. |
он улыбается марии. |
мария! улыбнись ему! |
но мимо уж она в соборе |
в снопах огней, в гремящем хоре. |
над поредевшею толпой |
порхает отсвет голубой. |
яснее проступают лица, |
как бы напудрены зарей. |
над островерхою горой |
пеливтся денница |
мотоциклетка под скалой |
летит извилистым полетом, |
и с каждым новым поворотом |
залив просторней предо мной. |
горя зарей и ветром вея, |
он всё волшебней, всё живее. |
когда несемся мы правее, |
бегут налево берега, |
мы повернем – и величаво |
их позлащенная дуга |
начнет рзвтывться вправо. |
в тумане прочида лежит, |
везувий к северу дымит. |
запятнан площадною славой, |
он всё торжествен и велик |
в своей хламиде темно-ржавой, |
сто раз прожженной и дырявой. |
но вот – румяный луч проник |
сквозь отдаленные туманы. |
встает неаполь из паров, |
и заиграл огонь стеклянный |
береговых его домов. |
я вижу светлые просторы, |
плывут сады, поляны, горы, |
а в них, сквозь них и между них – |
опять, как на неверном снимке, |
весь в очертаниях сквозных, |
как был тогда, в студеной дымке, |
в ноябрьской утренней заре, |
на восьмигранном острие |
золотокрылый ангел розов |
и неподвижен – а над ним |
вороньи стаи, дым морозов, |
давно рассеявшийся дым. |
и, отражен кастллмской |