dmgold/last_poem_data · Datasets at Hugging Face

text stringlengths 0 3.24k
на шаль красотки заглядится,
забудется, как нынче я, –
и всё исчезнет невозвратно
не в очистительном огне,
а просто – в легкой и приятной
венецианской болтовне.
19-2марта 192венеция</s>хорошо, что в этом мире
есть магические ночи,
мерный скрип высоких сосен,
запах тмина и ромашки
и луна.
хорошо, что в этом мире
есть еще причуды сердца,
что царевна, хоть не любит,
позволяет прямо в губы
целовать.
хорошо, что, словно крылья
на серебряной дорожке,
распластался тонкой тенью,
и колышется, и никнет
черный бант.
хорошо с улыбкой думать,
что царевна хоть не любит!
не забудет ночи лунной,
ни меня, ни поцелуев —
никогда!</s>пробочка над крепким иодом!
как ты скоро перетлела!
так вот и душа незримо
жжет и разъедает тело.</s>друзья, друзья! быть может, скоро —
и не во сне, а на яву —
я нить пустого разговора
для всех нежданно оборву,
и повинуясь только звуку
души, запевшей как смычек,
вдруг подниму на воздух руку,
и затрепещет в ней цветок,
и я увижу и открою
цветочный мир, цветочный путь, —
о, если бы и вы со мною
могли туда перешагнуть!</s>увы, дитя! душе неутоленной
не снишься ль ты невыразимым сном?
не тенью ли проходишь омраченной,
с букетом роз, кинжалом и вином?
я каждый шаг твой зорко стерегу.
ты падаешь, ты шепчешь — я рыдаю,
но горьких слов расслышать не могу
и языка теней не понимаю.</s>изломала, одолевает
нестерпимая скука с утра.
чью-то лодку море качает,
и кричит на песке детвора.
примостился в кофейне где-то
и глядит на двух толстяков,
обсуждающих за газетой
расписание поездов.
раскаленными взрывами брызжа,
солнце крутится колесом.
он хрипит сквозь зубы уймись же! —
и стучит сухим кулаком.
опрокинул столик железный.
опрокинул пиво свое.
бесполезное — бесполезно
продолжается бытие.
он пристал к бездомной собаке
и за ней слонялся весь день,
а под вечер в приморском мраке
затерялся и пес, как тень.
вот тогда-то и подхватило,
одурманило, понесло,
затуманило, закрутило,
перекинуло, подняло
из-под ног земля убегает,
глазам не видать ни зги —
через горы и реки шагают
семиверстные сапоги.</s>

на шаль красотки заглядится,

забудется, как нынче я, –

и всё исчезнет невозвратно

не в очистительном огне,

а просто – в легкой и приятной

венецианской болтовне.

19-2марта 192венеция</s>хорошо, что в этом мире

есть магические ночи,

мерный скрип высоких сосен,

запах тмина и ромашки

и луна.

хорошо, что в этом мире

есть еще причуды сердца,

что царевна, хоть не любит,

позволяет прямо в губы

целовать.

хорошо, что, словно крылья

на серебряной дорожке,

распластался тонкой тенью,

и колышется, и никнет

черный бант.

хорошо с улыбкой думать,

что царевна хоть не любит!

не забудет ночи лунной,

ни меня, ни поцелуев —

никогда!</s>пробочка над крепким иодом!

как ты скоро перетлела!

так вот и душа незримо

жжет и разъедает тело.</s>друзья, друзья! быть может, скоро —

и не во сне, а на яву —

я нить пустого разговора

для всех нежданно оборву,

и повинуясь только звуку

души, запевшей как смычек,

вдруг подниму на воздух руку,

и затрепещет в ней цветок,

и я увижу и открою

цветочный мир, цветочный путь, —

о, если бы и вы со мною

могли туда перешагнуть!</s>увы, дитя! душе неутоленной

не снишься ль ты невыразимым сном?

не тенью ли проходишь омраченной,

с букетом роз, кинжалом и вином?

я каждый шаг твой зорко стерегу.

ты падаешь, ты шепчешь — я рыдаю,

но горьких слов расслышать не могу

и языка теней не понимаю.</s>изломала, одолевает

нестерпимая скука с утра.

чью-то лодку море качает,

и кричит на песке детвора.

примостился в кофейне где-то

и глядит на двух толстяков,

обсуждающих за газетой

расписание поездов.

раскаленными взрывами брызжа,

солнце крутится колесом.

он хрипит сквозь зубы уймись же! —

и стучит сухим кулаком.

опрокинул столик железный.

опрокинул пиво свое.

бесполезное — бесполезно

продолжается бытие.

он пристал к бездомной собаке

и за ней слонялся весь день,

а под вечер в приморском мраке

затерялся и пес, как тень.

вот тогда-то и подхватило,

одурманило, понесло,

затуманило, закрутило,

перекинуло, подняло

из-под ног земля убегает,

глазам не видать ни зги —

через горы и реки шагают

семиверстные сапоги.</s>