mhr
stringlengths
0
1.63k
rus
stringlengths
0
1.74k
Нуно кучедалаш пижыч.
И борьба началась.
Пеньков вигак чот тыршаш тӱҥале.
Пеньков сразу пошел в наступление.
Но коеш, шке вийжым утларак кугемден аклен аман.
Но было видно, что он переоценил свои силы.
Шке гочшо кудалташ тӧчен ончыш.
Пытался сделать бросок.
Ыш лек.
Не вышло.
Ваштареш кучедалшым кудалже гыч пӱгыртынеже ыле.
Хотел согнуть соперника в поясе.
Шотлан ыш тол.
Не получилось.
Йолжымат шынден ончыш.
Сделал подножку.
Но Назаров шоген керте.
Но Назаров устоял.
Пеньков ик семын, вес семын толаша, но лектышыже нимаят уке.
Пеньков менял прием за приемом, но результаты были все те же.
Кучедалмаш утларак чот вияҥаш тӱҥале.
Борьба становилась все решительнее и ожесточеннее.
Озам койын нояш тӱҥале.
Хозяин заметно утомился.
Назаров, уло куатшым луктын, так лупшалтарен колтыш, тушманже ох! гына шоктыш.
Собрав все силы, Назаров делает сильный рывок и, крякнув, перебрасывает противника через себя.
Ончышо-влакын йол йымакышт ммландыш пурен возо.
Тот падает на землю, под ноги зрителей.
Чылан рӱжге воштыл колтышт, совым кырат.
Раздались аплодисменты и дружный смех.
Пеньков нелын шӱлешт кия, кынелаш тӧча, нылйола шогалеш, но, пич йӱкын пеҥыжалтен, шӧрын камвозеш.
Пеньков, тяжело дыша, пытается встать, поднимается на четвереньки, но, глухо застонав, валится на бок.
Озан тыге шотдымын кийылтмыжым ужын, Горлов тудлан полшаш куржын мийыш:
Увидав хозяина в таком неприглядном положении, Горлов бросился к нему на помощь:
— Те мо, воштылыда!
— Вы что, смеетесь!..
— Тый озам пуштнет ыле! Арестоватлаш тиде каторжникым кызытак!
Арестовать сейчас же этого каторжника! Он хотел убить хозяина!..
Но кенета икмыняр йук иканаште шергылте:
Но тут раздалось несколько дружных голосов:
— Назаров титакан огыл!
— Назаров не виноват!
— Назаров огыл, оза шке тудым ӱжын!
— Назаров ни при чем! — Хозяин сам вызвался!
Кычкыркалымаш талышныш.
Выкрики усилились.
Тиде жапыште Чолпаев ала-мом шоналтышат, кӱслежым налын, омарта вуйыш шинче да мурым шокталтен колтыш.
Чолпаев, внимательно наблюдавший за происходящим, решил, что наступил самый подходящий момент. Он взял гусли и, присев на пень, заиграл.
Руштшо сплавщик-влак, палыме семым колын, тудын дек погынышт, мураш тӱҥальыч:
Хмельные сплавщики, услышав знакомую мелодию, подошли к нему и запели:
...Тошто тӱня деч кораҥына...
...Отречемся от старого мира...
Горлов Чолпаев дек куржын мийыш да кычкырале:
Горлов подбежал к Чолпаеву и закричал:
— Чарныза!
— Прекратить!..
Кызытак чарныза!
Сейчас же прекратить!
Но тудын йӱкшым иктат ок колышт.
Но его никто не слушал.
Чылан мурат.
Пели все.
Кӧ мурын мутшым ок пале, тудат моло-влак почеш кертмыжым так кара.
Даже те, кто не знал слов песни, кричали во всю мочь, подлаживаясь к поющим товарищам.
Тыге муро Какшан сер ӱмбач талын, кумдан шарла.
И песня громко, широко и вольно лилась над Кокшагой.
Икмыняр десятник, нунын коклаштак Эргуваев, оза воктен азапланат.
Несколько десятников во главе с Эргубаевым стали хлопотать вокруг хозяина.
Ала-кудыжо аракамат конден шуктыш.
Кто-то из них сбегал за водкой.
Пеньков йӱын колтыш, ф-у-у ыштале да кынел шогале.
Пеньков выпил, отдышался и встал.
Тудын пылышышкыже муро йӱк пура:
До его слуха донеслись слова:
...Тошто тӱня деч кораҥына,
...Отречемся от старого мира,
Тудо мурышо-влакым шӧрын ончале, руштын нелемше вуйыштыжо шонымаш ылыжалте: "Мыйын колышо капемын пуракышм йолышт гыч почкалтынешт огыл дыр?"
Он покосился в сторону поющих, и в его тяжелой от хмеля голове мелькнула мысль: «Уж не мой ли прах они хотят отряхнуть?
Ах, таум ыштен моштыдымо кашак...
Ах, неблагодарные...
Мо иялан коло вич чырыкым пытарышым..."
Я не пожалел им двадцать пять четвертей...»
Тудо туманлен кышкыш, коя кидше дене тувыр шӱшажым рушкеде да орышыла кычкырале:
Он выругался, рванул пухлой рукой ворот рубахи и ошалело закричал:
— Да, те мыйым пуштнеда улмаш!
— Да, они хотели меня убить!
Вуянче-влак!
Разбойники!
Чоным налше каргыме кашак!
Душегубы проклятые!
А мый нуным эше йӱктен толашем!
А я их еще поил!
Тыгодым Какшан сер деке, вачышкышт котомкам да пагорым сакен, кугу тӱшкан еҥ-влак лишемыч.
В это время к берегу Кокшаги подошла большая группа людей с котомками и баграми на плечах.
Тиде лишыл села ден ялла гыч кресаньык-влак пашаш тарлалташ толыныт.
Это крестьяне из ближайших сел и деревень пришли наниматься на работу.
Нуно мурышо сплавщик-влакым ӧрын ончат, озам ужылалтен, туддеке мийышт, но тудо кидшым лупшаш тӱҥале:
Они удивленно посмотрели на поющих сплавщиков и, увидев хозяина, направились к нему, но тот замахал руками:
— Ида лишем!..
— Не подходите!..
— Кайыза тышеч!
Убирайтесь прочь!..
Те мыйым пуштнеда!
Вы хотите меня убить!
Кресаньык-влак мом ышташ ӧрын ваш ончалыт.
Крестьяне в недоумении стали переглядываться.
Горлов оза дек куржын мийыш да ала-мом умылтараш пиже.
Горлов подбежал к хозяину и пытался ему что-то объяснить.
Но Пеньков ок чарне.
Но Пеньков не унимался.
Тудым ындыже дееятник-влак, кучен, кошевойыш наҥгайышт.
Он кричал до тех пор, пока десятники не увели его в кошевую.
Чопан ден Выльып толшо-влак коклаште палымыштым ончыштыт.
Чопан и Филипп увидели среди пришедших своих односельчан.
— Ончал, Чопан, — куанен кычкырале Выльып, — Матрана ден Чачи толыныт.
— Смотри, Чопан, — обрадовался Филипп, — Матра и Чачи пришли.
— Кушто?
— Где?
— Теве нуно.
— Да вот они.
Нуно ӱдыр тӱшкаш ошкылыт.
И парни направились к девушкам.
Сер воктене, пагор дене пырням шӱкедылын, кок ӱдыр коштеш.
Вдоль берега, сталкивая бревна с отмели баграми, идут две девушки.
Иктыже лапката капан, шем арава шӱрган ӱдыр.
Одна низенькая, голубоглазая, со смуглым в веснушках лицом.
Эркынрак да пеш ныжылгын ойганрак мурым муралтен колта.
Нежным, приятным голоском она напевает грустную девичью песню.
Тиде — Чачи, Какшансола гыч Йыванайын ӱдыржӧ.
Это — Чачи, дочь Иваная из села Какшансолы.
Вес ӱдыржӧ Матрана.
Вторая девушка Матра.
Яшката, йолташ ӱдыржӧ деч кугурак капан, чурийже ошо, яндар, шинчапунжо кок могырыш шаралтын, нугыдо шем ӱпшӧ йошкар шовычшо йымач ӧкымешак лектын шога.
Стройная, ростом выше подруги, лицо ее белое, чистое, брови вразлет, густые черные волосы непокорно выбиваются из-под красного платка.
Эҥер йогын савырнымаште Чачи чарналтыш, Матрана тудым поктен шуо.
У излучины реки Чачи задержалась, и ее нагнала Матра.
— Мо тый ойгырет, Чачи? — йодо йолташ ӱдыржӧ.
— Ты, что это грустишь, Чачи? — спросила подруга.
Ит ойгыро.
— Не печалься.
Чопанет толеш.
Придет твой Чопан.
Тудо тыйым ужде, иктаж касым чыта, ужат?
Разве он может провести вечер, чтобы не взглянуть на тебя?
— Ит воштыл, Матрана.
— Не смейся, Матра.
— Чопанлан мый молан кӱлам?
Зачем я нужна Чопану?
Мыйын тӱсемжат йытыра огыл.
Я ведь некрасивая.
Уке, мыйым Чопан ок йӧрате.
Нет, не любит меня Чопан.
— Йӧратак, йӧратак.
— Любит, любит!
Товатат, йӧрата...
Ей-богу, любит...
Теҥгечат тулото воктене мутланен шинчымына годым тудо эртак тыйым йодышто.
Вот и вчера, когда мы сидели у костра, он все время расспрашивал о тебе.
— Вара мо?
— Ну и что?
Тудлан молан кӱлмемжым мый вет умылем.
Ведь я понимаю, для чего я нужна ему.
Модашыже.
Для забавы.
Ик-кок кас коштешат, весе дек кая.
Вечер-два погуляет и к другой уйдет.
Мыйын гай ӱдырым ондален кертам шона.
Он думает, что такую девушку, как я, и обмануть легко.
— Чопанат тугай шонет мо?
— Так ты думаешь, что Чопан такой?
— Альыже пален шуктен омыл, но мый ик качыланат ом ӱшане. Чылан икгай улыт, шонем.
— Точно не знаю, но я ни одному парню не верю, все они, говорят, одинаковые.
— Чачи, мый Чопан дене иктаж кастене адак кутырен налам, тунам чыла пале лиеш.
— Чачи, хочешь, я как-нибудь поговорю с Чопаном и узнаю его мнение о тебе?
— Арам чыла тиде, Матра.
— Напрасно все это, Матра.
Шога мо...
Стоит ли...
Мутланен, ӱдыр-влак изирак йогын дек толын шуч.
Разговаривая, девушки дошли до небольшой протоки.
Матрана вӱдым келынак ошман отро велыш кайыш, а Чачи умбакыла ошкыльо.
Матра побрела через воду на песчаный островок, а Чачи зашагала дальше.
Изиш кайымек, Чачи пыртак гына шоктышо шыр-шор йӱкыш саырнен ончале да вондер лоҥгаште пагорым кучен шогышо еҥым ужылалтыш.
Пройдя немного, Чачи обернулась в сторону, откуда послышался еле различимый шорох, и увидела мелькнувшего между кустов человека с багром.
Картуз йымачше кӱдыр ӱпшӧ лектын, а шемалге чурий ӱлнӧ шем ӧрышыжо коеш.
Из-под фуражки выбивались курчавые волосы, а на смуглом овале лица чернели усики.
Чопан!..
Чопан!..
Ну, конешне, Чопан!..
Ну, конечно, Чопан!..
Тудо вет вондер шеҥгелне йолгорно дене ошкылеш.
Это он шагает за кустами по тропинке...
Ӱдыр чарналтыш да йымен шогале.
Девушка остановилась и замерла.
Тудо кычкырал колтынеже: "Чопан!
Ей хотелось крикнуть ему: «Чопан!
Чопуш...
Чопуш...
Мый тыште!
Я здесь!