| А. А. Бестужев-Ма'рлинский | |
| Испыта'ние | |
| 1830 | |
| ПОСВЯЩА'ЕТСЯ АРДАЛИО'НУ МИХА'ЙЛОВИЧУ АНДРЕ'ЕВУ | |
| I | |
| ...В благово'нном ды'ме тру'бок. Как звезда', несётся ку'бок, Вла'жной искро'ю | |
| го'ря Же'мчуга и янтаря'; В нем, игра'я и светле'я, Ды'шит пла'мень Промете'я, Как | |
| бессме'ртная заря'! | |
| Невдалеке' от Ки'ева, в день зи'мнего Нико'лы, мно'гие офице'ры *ско'го | |
| гуса'рского полка' пра'здновали на имени'нах у одного' из люби'мых эскадро'нных | |
| команди'ров свои'х, кня'зя Никола'я Петро'вича Греми'на. Шу'мный обе'д уже' ко'нчился, | |
| но шампа'нское не устава'ло ли'ться и пи'ться. Одна'ко же, как ни веселы' бы'ли | |
| го'сти, как ни искре'ния их бесе'да, разгово'р начина'л томи'ться, и смех, э'та | |
| Клеопатрина' жемчу'жина, раста'ял в бока'лах. Запа'с уе'здных новосте'й истощи'лся; | |
| ле'стные мечты' о бу'дущих вака'нсиях к произво'дству, любопы'тные спо'ры о | |
| построе'ниях, похвальба' коня'ми и да'же всевозмо'жные то'сты, в изобрете'нии ко'их | |
| воображе'ние гуса'ра, коне'чно, мо'жет спо'рить с любы'м калейдоско'пом, - все | |
| наску'чило свое'й чередо'ю. Остряки' доса'довали, что их не слу'шают, а | |
| весельчаки', что их не смеша'т. Язы'к, на кото'рый, пра'во не зна'ю почему', скоре'е | |
| всего' де'йствует зако'н тяготе'ния, заме'тно упо'рствовал поднима'ться к нёбу; | |
| восклица'ния и вздо'хи и таба'чные пу'фы станови'лись ре'же и ре'же, по ме'ре того' | |
| как вели'чественные зевки', подо'бно электри'ческой и'скре, перелета'ли с уст на | |
| уста'... | |
| Я мог бы при сей ве'рной ока'зии, подража'я ми'лым писа'телям ру'сских | |
| новосте'й, описа'ть все подро'бности офице'рской кварти'ры до си'него поро'ха, как | |
| бу'дто к сда'че аре'нды; но зна'я, что таки'е микроскопи'ческие красоты' не по всем | |
| глаза'м, я разреша'ю мои'х чита'телей от волнова'-ния таба'чного ды'ма, от бря'канья | |
| стака'нов и шпор, от гоме'ровского описа'ния двере'й, исстре'лянных пистоле'тными | |
| пу'лями, и стен, исче'рченных заве'тными стиха'ми и вензеля'ми, от вися'щих на | |
| стене' мундштуко'в и та'шки, от нагоре'лых свеч и дли'нной те'ни усо'в. Когда' же я | |
| говорю' про усы', то разуме'ю под э'тим обыкнове'нные челове'ческие, а не кито'вые | |
| усы', о кото'рых, е'сли вам уго'дно знать пообстоя'тельнее, вы мо'жете проче'сть | |
| сла'вного китоло'ва Скорезби'. Впро'чем, да не помы'слят покло'нники усо'в, бу'дто я | |
| броса'ю их из неуваже'ния; сохрани' меня' Авваку'м! Я сам счита'ю усы' | |
| благоро'днейшим украше'нием всех теплокро'вных и хладнокро'вных живо'тных, | |
| начина'я от трехбунчу'жного паши' до осетра'. | |
| Но вспо'мните, что мы оста'вили госте'й не простя'сь, а э'то не сли'шком | |
| учти'во. Без нас уже' полови'на из них, не подстрека'емая вели'ким дви'гателем | |
| серде'ц - ба'нком, склони'ла головы' свои' на край стола', ме'жду тем как | |
| остальны'е, бо'лее кре'пкие и'ли бо'лее возде'ржные, спо'рили ещё си'дя: что | |
| краси'вее, троеря'дный и'ли пятиря'дный ме'нтик? Вдруг звон колоко'льчика и то'пот | |
| злой тро'йки заглуши'л их пре'ния. Са'ни ша'ркнули под окно'м, и майо'р Стрели'нский | |
| уже' стоя'л пе'ред ни'ми. | |
| - Здра'вствуй, здра'вствуй! - лете'ло к нему' со всех сторо'н. | |
| - Проща'йте, друзья' мои'! - отвеча'л он. - О'тпуск у меня' в карма'не, ко'ни у | |
| крыльца', и рети'вое на берега'х не'вских; я зае'хал сюда' на мину'ту; поздра'вить | |
| ми'лого имени'нника и вы'пить проща'льную ча'шу. Сто лет сча'стия! - воскли'кнул | |
| он, обраща'ясь к кня'зю, с бока'лом шампа'нского, и дру'жески сжима'я его' ру'ку. - | |
| Сто лет! | |
| - Ми'лости про'сим на погребе'нье, - отвеча'л, усмеха'ясь, Греми'н, - и я | |
| уве'рен, что ты заключи'шь стари'нную дру'жбу на'шу похва'льным сло'вом над мое'ю | |
| моги'лою! | |
| - Похва'льным сло'вом? Нет! э'то сли'шком обыкнове'нно. Да и заче'м хвали'ть | |
| того', кого' не за что брани'ть? Впро'чем, как ни упо'рен язы'к мой на панеги'рики, | |
| твоё жела'ние одушевля'ет меня' каза'рменным красноре'чием. Не хочу', одна'ко ж, | |
| проника'ть в бу'дущее - нет, я произнесу' то'лько надгро'бное сло'во э'тим живы'м и | |
| чуть живы'м поко'йникам, за столо'м и под столо'м усну'вшим. Начина'ю с тебя', | |
| ми'лый корне'т По'свистов! И'бо в ца'рстве мёртвых и после'дние мо'гут быть | |
| пе'рвыми. Да поко'ится твоё романти'ческое воображе'ние, кото'рое, бу'дучи орошено' | |
| ро'мом, пыла'ло как плум-пу'динг! Тебе' недостава'ло то'лько рифм, что'бы сде'латься | |
| поэ'том, кото'рого бы никто' не по'нял, и грамма'тики, чтоб быть проза'иком, | |
| кото'рого бы никто' не чита'л. Сам Зеве'с ниспосла'л на тебя' сон в отра'ду уше'й | |
| всех бли'жних!.. Мир и тебе', хра'брый ро'тмистр Ольстреди'н: ты никогда' не | |
| опа'здывал на звон са'бель и стака'нов. Ты, кото'рый так затя'гиваешься, что не | |
| мо'жешь сесть, и, натяну'вшись, не в си'лах встать! Да поко'ится же твоё | |
| ту'ловище, поку'да звук трубы' не призовёт тебя' к стра'шному расчёту: "спра'ва по | |
| три и по три напра'во круго'м!" Мир и твои'м уса'м, наш доморо'щенный Жо'мини, у | |
| кото'рого а'рмии лета'ли, как журавли', и кре'пости ло'пали, как буты'лки с ки'слыми | |
| ща'ми! Систе'мы не спасли' твою' операцио'нную ли'нию... ты пал, ты стра'шно пал, | |
| как Люцифе'р и'ли Наполео'п, с ве'рного конца' в преиспо'днюю подсто'лья!.. До'лгий | |
| поко'й и тебе', кларнети'ст бемо'льной па'мяти Бренчи'нский, кото'рый да'же соба'ку | |
| свою' вы'учил ла'ять по но'там. Быва'ло, ты одни'м ду'хом отдува'л любо'й акт из | |
| "Фре'йшица"; а тепе'рь одна' аппликату'ра V.C.P. со звёздочкой низве'ргла тебя', | |
| как про'рванную волы'нку. И тебе', лорд Ба'йрон мазу'рки Стре'петов, кружи'вший | |
| головы' дам неутоми'мостию ног свои'х в ва'льсе, так что ни одна' не покида'ла | |
| тебя' без серде'чного бие'ния - от уста'лости; ты ве'чно был в разла'де с му'зыкою, | |
| - зато' ве'чно дово'лен сам собо'ю. Мир се'рдцу твоему', честолю'бец Пятачко'в! хотя' | |
| ты и во сне хо'чешь перехрапе'ть свои'х това'рищей, и тебе', друг Су'сликов! Что | |
| гляди'шь на меня', бу'дто собира'ешься рассужда'ть? И, наконе'ц, все вы, о кото'рых | |
| так же тру'дно что'-нибудь сказа'ть, как вам что'-нибудь вы'думать, поко'йтеся на | |
| ла'врах свои'х до ра'достного утра', - да бу'дет кре'пок ваш сон и легко' | |
| пробужде'ние! | |
| - Ами'нь! - сказа'л Греми'н, смеючи'сь. - Тебе', одна'ко ж, пришло'сь бы, в | |
| награ'ду за речь э'ту, променя'ть не одну' па'ру пуль и'ли иззубри'ть не одну' | |
| са'блю, е'сли б господа' могли' все слы'шать. | |
| - Тогда' я не счел бы их мертвеца'ми и не ска'зывал бы надгро'бной | |
| про'поведи. Впро'чем, с те'ми, кто не принима'ет шу'тку за шу'тку, я гото'в | |
| расплати'ться и свинцо'вого моне'тою. | |
| - По'лно, по'лно, любе'зный мой Дон-Кишо'т; мы ме'жду Друзья'ми. Не спеши' | |
| проща'ться: мне ну'жно дать тебе' поруче'ния в Петербу'рг, немно'го поважне'е | |
| поку'пки ве'тишкетов и пома'ды. Че'рез че'тверть часа' колоко'льчик бу'дет уже' | |
| звене'ть в уша'х твои'х вме'сто го'лоса дру'га. Они' вы'шли в другу'ю ко'мнату. | |
| - Послу'шай, Валериа'н! - сказа'л ему' Греми'н. - Ты, я ду'маю, по'мнишь ту | |
| черногла'зую да'му, с золоты'ми коло'сьями на голове', кото'рая свела' с ума' всю | |
| молодёжь на ба'ле у францу'зского посла'нника, три го'да тому' наза'д, когда' мы | |
| о'ба служи'ли ещё в гва'рдии? | |
| - Я скоре'е забу'ду, с кото'рой стороны' сади'ться на ло'шадь, - вспы'хнув, | |
| отвеча'л Стрели'нский, - она' це'лые две но'чи сни'лась мне, и я в честь её | |
| проигра'л ку'чу де'нег на трефово'й да'ме, кото'рая сро'ду мне не рути'ровала. | |
| Одна'ко ж страсть моя', как прили'чно благоро'дному гуса'ру, вы'кипела в неде'лю, и | |
| с тех пор... но да'лее: ты был влюблён в неё? | |
| - Был и есмь. По'двиги мои' наяву' простира'лись да'лее твои'х сновиде'ний. | |
| Мне отвеча'ли взаи'мностию, меня' ввели' в дом её му'жа... | |
| - Так она' за'мужем? | |
| - По несча'стию, да. Расчётливость родны'х прикова'ла её к живо'му тру'пу, к | |
| ве'тхому надгро'бию челове'ческого и гра'фского досто'инства. На'до бы'ло | |
| покори'ться судьбе' и пита'ться и'скрами взгля'дов и ды'мом наде'жды. По ме'жду тем | |
| как мы вздыха'ли, семи`десятиле'тний супру'г ка'шлял да ка'шлял, - и, наконе'ц, | |
| врачи' присове'товали ему' е'хать за грани'цу, наде'ясь, вероя'тно, минера'льными | |
| вода'ми вы'цедить из его' кошелька' побо'льше зо'лота. | |
| - Да здра'вствуют воды'! Я гото'в почти' помири'ться за э'то с водо'й, хотя' | |
| календа'рский знак Водоле'я на столе' ве'чно кида'ет меня' в лихора'дку. | |
| Поздравля'ю, поздравля'ю, mon cher Nicolas; [Дорого'й Никола'й (фр.)] | |
| разуме'ется, дела' твои' пошли' как нельзя' лу'чше!.. | |
| - Вложи' в ножны' свои' поздравле'ния. Стари'к взял её с собо'ю. | |
| - С собо'й? Ах он чу`до-ю'до! Таска'ть по ки'слым ключа'м молоду'ю жену', что'бы | |
| золоти'ть ему' пилю'ли, вме'сто того' что'бы, оста'вя её в столи'це, укра'сить своё | |
| родосло'вное де'рево золоты'ми я'блоками. Э'то умертви'тельное неуме'нье жить в | |
| све'те! | |
| - Скажи' лу'чше, упря'мство умере'ть кста'ти. Он вообража'л, постепе'нно | |
| разруша'ясь, что обнови'т себя' переме'ною мест. При разлу'ке мы бы'ли неуте'шны и | |
| поменя'лись, как во'дится, ко'льцами и обе'тами неизме'нной ве'рности. С пе'рвой | |
| ста'нции она' писа'ла ко мне два'жды; с тре'тьего ночле'га ещё одно' письмо'; с | |
| грани'цы поручи'ла одному' встре'чному знако'мцу мне кла'няться, и с тех пор ни от | |
| ней, ни об ней никако'го изве'стия; сло'вно в во'ду ка'нула! | |
| - Уже'ли ж ты не писа'л к ней? Любо'вь без глу'постей на письме' и на де'ле | |
| - все равно' что разво'д без му'зыки. Бума'га все те'рпит. | |
| - Да я'-то не терплю' бума'ги. Прито'м, куда' бы мне адресова'ть свои' | |
| брандскуге'льные посла'ния? Ве'тер - плохо'й проводни'к для не'жности, а живо'тный | |
| магнети'зм не откры'л мне ме'ста её процвета'ния. Пото'м ины'е забо'ты по слу'жбе и | |
| свои'м дела'м не дава'ли мне досу'гу заня'ться се'рдцем. Признаю'сь тебе', я уж стал | |
| бы'ло позабыва'ть мою' прекра'сную Али'ну. Вре'мя зале'чивает да'же ядови'тые ра'ны | |
| не'нависти; мудрено' ли ж ему' вы'дымить фо'сфорное пла'мя любви'? Но вчера'шняя | |
| по'чта освежи'ла вдруг мою' страсть и наде'жды. Репети'лов, в числе' столи'чных | |
| новосте'й, пи'шет мне, что Али'на возврати'лась и'з-за грани'цы в Петербу'рг - | |
| мила', как се'рдце, и умна', как свет; что она' сверка'ет звездо'й на мо'дном | |
| горизо'нте, что уже' да'мы, несмотря' на сопе'рничество, переня'ли у ней како'й-то | |
| чуде'сный мане'р ридикю'ля, а мужчи'ны вы'учились пришепётывать страх как | |
| прия'тно; одни'м сло'вом, что, начина'я от ни'жнего этажа' мо'дных магази'нов до | |
| ве'треного чердака' стихокропа'телей, они' привела' у них в движе'ние все иглы', | |
| языки' и пе'рья. | |
| - Тем ху'же для тебя', любе'зный Никола'й! Па'мять пре'жней привя'занности | |
| никогда' не быва'ла в числе' карма'нных доброде'телей у баловни'ц большо'го све'та. | |
| - В э'том-то все и де'ло, любе'знейший! Отлу'чка полково'го команди'ра | |
| привяза'ла меня' к слу'жбе; а ме'жду тем как я здесь сижу' си'днем, она', мо'жет, | |
| изменя'ет мне. Сомне'ние для меня' тяже'ле са'мой неблагоприя'тной изве'стности, | |
| ху'же висе'льной отсро'чки. Послу'шай, Валериа'н! я тебя' зна'ю давно' и люблю' так | |
| же давно', как зна'ю. Ко'ротко и про'сто: испыта'й ве'рность Али'ны. Ты мо'лод и | |
| бога'т, ты мил и ло'вок, - одни'м сло'вом, никто' лу'чше тебя' не уме'ет проигра'ть | |
| де'ньги по расчёту и вы'играть се'рдце безу'мною пы'лкостию. Дай сло'во - и с | |
| бо'гом. | |
| - Возьми' наза'д своё и убира'йся к черту'! Поду'мал ли ты, что э'тим | |
| неуме'стным любопы'тством ты ста'вишь сило'к дру'гу и подру'ге, с опа'сностию | |
| потеря'ть обо'их? Ты зна'ешь, для меня' дово'льно арши'на лент и па'ры золоты'х | |
| серёг, чтоб влюби'ться по у'ши, и поруча'ешь иссле'довать прекра'сную же'нщину, | |
| как бу'дто б она' была' соляно'й обло'мок Лотово'й жены', а я профе'ссор | |
| Стокго'льмского университе'та! | |
| - По э'тому-то самому', ми'лый Валериа'н, я бо'льше полага'юсь на твою' | |
| возгора'емость и сгора'емость, чем на хладнокро'вие друго'го. Три дня ты бу'дешь | |
| от ней без ума', а че'рез три дня и'ли она' ста'нет от тебя' без па'мяти, и'ли свое'й | |
| ве'рностию приведёт тебя' са'мого в па'мять. В пе'рвом слу'чае я раскла'няюсь с | |
| свои'ми наде'ждами - не без сожале'ния, но без гне'ва. Ведь не оди'н я быва'л в | |
| сла'дком заблужде'нии, не оди'н оста'нусь и в любе'зных дурака'х. Но в друго'м - | |
| тем сла'достнее, тем верне'е бу'дет облада'ние люби'мым се'рдцем. Мила' нео'пытная | |
| любо'вь, Валериа'н, но любо'вь испы'танная - бесце'нна! | |
| - Ви'дно, нет на све'те тако'й глу'пости, кото'рую у'мные лю'ди не освяти'ли | |
| свои'м приме'ром. Любо'вь есть дар, а не долг, и тот, кто испы'тывает её, её не | |
| сто'ит. Ра'ди бо'га, Никола'й, не де'лай дру'жбы мое'й оселко'м! | |
| - Я и'менем дру'жбы на'шей прошу' тебя' испо'лнить э'ту про'сьбу. Е'сли Али'на | |
| предпочтёт тебя', о'чень рад за тебя', а за себя' вдво'е; но е'сли ж она' | |
| непоколеби'мо ко мне привя'зана, я уве'рен, что ты, и полюби'в её, не разлю'бишь | |
| дру'га. | |
| - Мо'жешь ли ты в э'том сомнева'ться? Но поду'май... | |
| - Все обду'мано и переду'мано; я неотме'нно хочу' э'того, а ты, несомне'нно, | |
| э'то мо'жешь. В подо'бных дела'х друг твой - настоя'щий новгоро'дец: прям и упря'м. | |
| Да и'ли нет, Стрели'нский? | |
| - Да! Сло'во э'то о'чень ко'ротко, но мне так же тру'дно бы'ло вы'пустить его' | |
| из се'рдца, как после'дний рубль из карма'на в полудоро'ге. Впро'чем, я утеша'ю | |
| себя' тем, что ты и я, как о'чень легко' ста'ться мо'жет, опозда'ли и найдём | |
| одува'нчик вме'сто цветка'. Тут ещё есть безде'льное обстоя'тельство; уве'рен ли | |
| ты, что супру'г её убра'лся в Елисе'йские? | |
| - Ничего' не зна'ю. Репети'лов ни полсло'ва об э'том. Одна'ко ж, хотя' бы | |
| жизнь его' была' застрахо'вана сами'м Аре'ндтом, приро'да должна' взять своё, и | |
| после'дний песо'к его' часо'в не заме'длит вы'сыпаться! | |
| - Бра'во, бра'во, мой Альнаска'р! Э'то несравне'нно, э'то неподража'емо! Мы | |
| запрода'ли шу'бу, не спрося'сь медве'дя. О'пыт наш начина'ет привлека'ть меня', - за | |
| него' на'до взя'ться из одно'й чуде'сности. Я твой. | |
| - Посто'й, посто'й, ве'треник! Ты ещё не спроси'л у меня' фами'лии на'шей | |
| герои'ни. Графи'ня Али'на Алекса'ндровна Зве'здич. По'мни же! | |
| - А е'сли забу'ду, то, наве'рно, по расска'зам твои'м, могу' о ней | |
| осве'домиться в пе'рвом журна'ле и'ли в пе'рвой мо'дной ла'вке. Что ещё? | |
| - Ничего', кро'ме моего' почте'ния твое'й тётушке и сестри'це. Она', говоря'т, | |
| вы'шла из монастыря'? | |
| - И мила' как а'нгел, пи'шут мне ро'дственники. Друзья' расста'лись. | |
| Ме'жду тем госте'й развели' и развезли'. Все ути'хло, и тем грустне'е ста'ло | |
| Греми'ну одино'чество по'сле шу'много пра'здника. Плато'н уверя'л, что челове'к есть | |
| двуно'гое живо'тное без пе'рьев; други'е физио'логи отлича'ли его' тем, что он | |
| мо'жет пить и люби'ть когда' взду'мается; но ощи'панный пету'х мог ли бы стать | |
| челове'ком и'ли челове'к в пе'рьях переста'л ли бы быть им? Коне'чно, нет. Получи'л | |
| ли бы медве'дь пате'нт на челове'ческое досто'инство за то, что лю'бит напива'ться | |
| во вся'кое вре'мя? Коне'чно, нет. В наш ды'мный век я определи'л бы челове'ка | |
| гора'здо отличи'тельнее, сказа'в, что он есть "живо'тное куря'щее, animal | |
| fumens". И в са'мом де'ле, кто ны'не не ку'рит? Где не процвета'ет таба'чная | |
| торго'вля, начина'я от мы'са До'брой Наде'жды до зали'ва Отча'яния, от Кита'йской | |
| сте'ны до Но'вого моста' в Пари'же и от моего' до Чуко'тского но'са? Пустя'сь в | |
| определе'ния, я не остановлю'сь на одно'м: у меня' страсть к филосо'фии, как у | |
| Санхо' Па'нсы к посло'вицам. "Мы'слю - сле'дственно, существу'ю", - сказа'л Дека'рт. | |
| "Курю' - сле'дственно, ду'маю", - говорю' я. Греми'н кури'л и ду'мал. Мы'сли его' | |
| нево'льно кружи'лись над ка'мнем преткнове'ния для ро'да челове'ческого - над | |
| супру'жеством. Есть во'зраст, в кото'рый кака'я-то уста'лость овладева'ет душо'ю. | |
| Волоки'тства наску'чивают, кочева'я, бездомо'вная жизнь стано'вится тяжка', пусты'е | |
| знако'мства - несно'сны; взор и'щет отдохнове'ния, а се'рдце - подру'ги, и как | |
| сла'достно оно' бьётся, когда' мечта'ет, что её нашло'!.. Воображе'ние рису'ет | |
| но'вые карти'ны семе'йственного сча'стия; те'ни скра'дены, шерохова'тости скры'ты - | |
| c'est un bonheur a perte de vue! [Э'то сча'стье необозри'мое! (фр.)] Мечты' - | |
| э'то животное-расте'ние, взбега'ющее в се'рдце и цвету'щее в голове', - лета'ли | |
| вме'сте с ды'мом о'коло Греми'на и, как он, вили'сь, разнообра'зились и исчеза'ли! | |
| За ни'ми и холо'дное сомне'ние, за ни'ми и же'лчная ре'вность прони'кли в ду'шу. | |
| "Дове'рить испыта'ние двадцатиле'тней све'тской же'нщины пы'лкому дру'гу, - ду'мал | |
| он, нахмуря'сь, - есть вели'кая неосторо'жность, са'мая стра'нная | |
| самонаде'янность, высоча'йшее безу'мие!" | |
| - Како'й я глупе'ц! - вскрича'л он, вскочи'в с куше'тки, так гро'мко, что | |
| лега'вая соба'ка его' зала'яла, спросо'нков. - Эй, пошли'те ко мне писаря' | |
| Васи'льева! | |
| Пи'сарь Васи'льев яви'лся. | |
| - Пригото'вь про'сьбу в о'тпуск. | |
| - Слу'шаю, ва'ше высо`коблагоро'дие, - отвеча'л пи'сарь и уже' отста'вил бы'ло | |
| но'гу, чтоб повороти'ться нале'во круго'м, когда' весьма' есте'ственный вопро'с для | |
| кого'? переверну'л его' обра'тно. | |
| - На чье и'мя прика'жете писа'ть, ва'ше высо`коблагоро'дие? | |
| - Разуме'ется, на моё! Что ж ты вы'таращил глаза', как мёрзлая щу'ка! | |
| Напиши' в про'сьбе са'мые уважи'тельные пу'нкты: разде'л насле'дства и'ли смерть | |
| како'го-нибудь ро'дственника, хоть сва'дьбу, хоть ещё что'-нибудь глупе'е | |
| э'того... Мне непреме'нно на'до быть в Петербу'рге. Кома'ндование полко'м мо'жно | |
| сдать ста'ршему по мне. Скажи' ордина'рцу, чтоб был гото'в везти' паке'ты в | |
| шта`б-кварти'ру, а сам чуть свет принеси' их ко мне для подпи'ски. Ступа'й. | |
| Кто разгада'ет се'рдце челове'ческое? Кто изу'чит его' возду'шные переме'ны? | |
| Греми'н, тот са'мый Греми'н, кото'рый за час пе'ред э'тим был бы огорчён как | |
| нельзя' бо'лее отка'зом Стрели'нского на чу'дный вы'зов свой, тепе'рь едва' не в | |
| отча'янии от того', что друг согласи'лся на его' про'сьбу. Придава'я возмо'жность и | |
| суще'ственность возду'шным свои'м за'мкам, он как бу'дто забы'л, что есть на све'те | |
| други'е лю'ди, кро'ме их трои'х, и что судьба' о'чень ма'ло забо'тится, согла'сны ли | |
| её пригово'ры с на'шими за'мыслами, | |
| "Стрели'нский проведёт неде'ли две в Москве', - ду'мал он, - и я скоре'е его' | |
| прикачу' в Петербу'рг. Ста'ться мо'жет, я уж встре'чу его' счастли'вцем, и | |
| сва'дебный биле'т разреши'т дру'га от изли'шней обя'занности... Как мила', как | |
| бога'та графи'ня!!" В э'тих утеши'тельных мы'слях засну'л наш подполко'вник, и | |
| зи'мнее со'лнце освети'ло ордина'рца его' уже' на полдоро'ге.к брига'дному команди'ру | |
| с про'сьбою об увольне'нии в о'тпуск. | |
| II | |
| If I have any fault, it is digression'. | |
| Byron | |
| [Е'сли я в че'м-нибудь винова'т, то то'лько в отступле'ниях. Ба'йрон (англ.)] | |
| Свя'тки бо'льше всех други'х пра'здников сохрани'ли на себе' печа'ть старины', | |
| да'же и в Фи'нской Пальми'ре на'шей, в Петербу'рге. Оди'н из друзе'й на'ших въезжа'л | |
| в него' сквозь Моско'вскую заста'ву в са'мый рожде'ственский соче'льник, и когда' | |
| ему' предста'вилась пёстрая, жива'я панора'ма столи'чной де'ятельности, в его' | |
| па'мяти обнови'лись все ра'достные и заба'вные воспомина'ния де'тства. Ме'жду тем | |
| как дымя'щаяся тро'йка ша'гом пробира'лась ме'жду ты'сячами возо'в и пешехо'дов, а | |
| у'харский изво'зчик, заломи'в ша'пку набекре'нь, сто'я возглаша'л: "Па'ди, па'ди!" на | |
| о'бе сто'роны, он с улы'бкою перебира'л все сте'пени разли'чных во'зрастов, | |
| сосло'вий и образо'ванности, по ме'ре того' как они' развива'лись пе'ред его' | |
| глаза'ми. Веще'ственные о'бразы пробужда'ли в душе' его' давно' забы'тые обы'чаи, | |
| давно' просты'вшие знако'мства и мно'жество приключе'ний бу'йной свое'й мо'лодости в | |
| ра'зных круга'х о'бщества. | |
| В са'мом де'ле, како'е разнообра'зие забо'т в разли'чных этажа'х домо'в, в | |
| отде'льных частя'х города', во всех кла'ссах наро'да! Сенна'я пло'щадь, ду'мал | |
| Стрели'нский, проезжа'я че'рез неё, в э'тот день наибо'лее досто'йна внима'ния | |
| наблюда'тельной ки'сти Гога'рта, заключа'я в себе' все съестны'е припа'сы, | |
| долженству'ющие исче'знуть за'втра, и на камча'тных скатертя'х вельмо'жи и на | |
| обнажённом столе' простолю'дика и покупщико'в их. Во'здух, земля' и вода' сно'сят | |
| сюда' несчётные же'ртвы пра'здничной плотоя'дности челове'ка. Огро'мные | |
| заморо'женные сте'рляди, белу'ги и осетры', растяну'вшись на ро'звальнях, ка'жется, | |
| зева'ют от ску'ки в чу'ждой им стихи'и и в непривы'чном о'бществе. Ощи'панные гу'си, | |
| забы'в капито'льскую го'рдость, сло'вно выгля'дывают из возо'в, ожида'я покупщика', | |
| что'бы у него' погре'ться на ве'ртеле. Ря'бчики и те'терева с зелене'ющими ёлками в | |
| но'сиках ты'сячами слете'лись из оло'нецких и новогоро'дских лесо'в, что'бы | |
| отве'дать столи'чного гостеприи'мства, и уже' указа'тельный перст гастроно'ма | |
| назнача'ет им почётное ме'сто на столе' своём. Це'лые племена' свине'й всех | |
| поколе'ний, на всех четырёх нога'х и с за'гнутыми хво'стиками, впервы'е послу'шные | |
| дисципли'не, стро'йными ряда'ми ждут клю'чниц и дворе'цких, что'бы у них, на | |
| запя'тках, соверши'ть смире'"нный визи'т на пова'рню, и, ка'жется, с гордости'ю | |
| любу'ясь свое'ю белизно'ю, говоря'т нам: "Я рази'тельный приме'р усовершаем'ости | |
| приро'ды; быв до сме'рти упрёком неопря'тности, становлю'сь тепе'рь эмбле'мою | |
| вку'са и чистоты', заслу'живаю ла'вры на свои' окоро'ки, сохраня'ю пла'тье ва'шим | |
| мо'дникам и зу'бы ва'шим краса'вицам!" | |
| У'гол, где продаю'т жи'вность, сильне'е ма'нит взо'ры объеда'л, но э'то на счет | |
| уше'й всех прохо'жих. Здесь простосерде'чный бара'н - э'та четвероно'гая иди'ллия - | |
| выража'ет жа'лобным блея'ньем тоску' по ро'дине. Там визжи'т угнетённая | |
| неви'нность, и'ли поросёнок в мешке'. Да'лее эгои'сты теля'та, по'мня то'лько | |
| посло'вицу, что своя' ко'жа к те'лу бли'же, не вне'млют го'лосу о'бщей по'льзы и | |
| мыча'т, опла'кивая ско'рую разлу'ку с пёстрою свое'ю оде'ждою, кото'рая : | |
| доста'нется и'ли на солда'тские ра'нцы, и'ли, что ещё го'рче, на переплёты глу'пых | |
| книг. Вблизи' беспе'чные ку'рицы ра'зных на'ций, и хохла'тые цеса'рки, и пе'гие | |
| турча'ночки, и раско'рмленные земля'чки на'ши, то`чь-в-то'чь словоохо'тные ку'мушки, | |
| кудахта'ют, не предви'дя беды' над голово'ю, критику'ют свет, кото'рый ви'дят они' | |
| сквозь щёлочки свое'й корзи'ны, и, ка'жется, подтру'нивают над сосе'дом, | |
| инде'йским петухо'м, кото'рый, поджима'я ла'пки от хо'лоду, гро'мко ро'пщет на | |
| хозя'ина, что он вы'вез его' в пу'блику без тёплых сапо'гов. | |
| Сло'вом, како'е обши'рное по'ле для благонаме'ренного писа'теля ба'сен! | |
| ско'лько предме'тов для са'мой ба'сни, где поросёнок нере'дко у'чит | |
| нра'вственности, ку'рица - домово'дству, лиси'ца - поли'тике и'ли како'й-нибудь | |
| крот чита'ет диссерта'цию о добре' и зле не ху'же до'ктора филосо'фии! Да и одному' | |
| ли писа'телю аполого'в легко' подбира'ть здесь пе'рья? Проница'тельный взор | |
| како'го-нибудь пусты'нника Гале'рной га'вани, и'ли Коло'мны, и'ли Пряди'льной у'лицы | |
| мог бы собра'ть здесь со'тни портре'тов для замыслова'тых стате'ек под загла'вием | |
| "Нра'вы" как нельзя' лу'чше. Он бы сейча'с угада'л в толпе' покупщико'в и | |
| прика'зного с собо'льим воротнико'м, покупа'ющего на взя'точный рубль гуси'ные | |
| потроха', и безме'стного бедняка', в шине'ли, подби'той во'здухом и наде'ждой, | |
| когда' он, со вздо'хом ласка'я пра'вой руко'ю у'тку, сжима'ет в карма'не ле'вою | |
| после'днюю пятирублёвую ассигна'цию, сло'вно боя'сь, чтоб она' не вы'порхнула как | |
| воробе'й; и дворе'цкого зна'тного ба'рина, торгу'ющего небре'жно це'лый воз дичи'ны; | |
| и содержа'теля стола' како'го-то казённого заведе'ния, кото'рый ведёт | |
| безгра'мотных продавцо'в в ла'вочку, распи'сываться в его' кни'гу в двойно'й цене' | |
| за припа'сы; и арти'ста францу'зской ку'хни, раздува'ющего пе'рья каплуна' с ва'жным | |
| ви'дом знатока'; и ру'сского на'божного по'вара, кото'рый с умилённым се'рдцем, но | |
| с кра'сным но'сом погля'дывает на не'бо, ожида'я звезды' для обе'да; и расчётливую | |
| не'мку в кита'йчатом капо'те, кото'рая ла'стится к че'тверти теля'тины; и | |
| повариху-чухо'нку, покупа'ющую карто'фель у земляко'в свои'х; и, наконе'ц, по'дле | |
| то'лстого купца', угова'ривающего простяка' крестья'нина "знать со'весть", | |
| сухоща'вую жи'тельницу ино'го ми'ра - Петербу'ргской стороны', кото'рая заложи'ла | |
| свои' янтари', чтоб купи'ть цико'рию, саха'рцу и кофейку' и воло'шских оре'хов, | |
| выгля'дывающих из узелка' в небольши'х свёртках. | |
| Пло'щадь кипи'т. Сли'тный го'вор слы'шится издалека', сквозь кото'рый то'лько | |
| поро'й мо'жно отличи'ть слова': "Ба'рин! ба'рин! ко мне! У меня' лу'чше, у меня' | |
| деше'вле, для почи'ну, для вас!" и тому' подо'бное. В у'лицах толкотня', на | |
| тротуа'рах возня' по разби'тому в песо'к сне'гу; са'ни сную'т взад и вперёд, - э'то | |
| пра'здник сму'рых изво'зчиков, так характеристи'чески на'званных "Ванька'ми", на | |
| кото'рых везу'т, та'щат и волоку'т тогда' все съестно'е. Все трубы' дымя'тся и | |
| окра'шивают мра'ком тума'ны, вися'щие над Петро'полем. Отовсю'ду на вас пыля'т и | |
| бры'зжут. Парикма'херские ученики' бе'гают как угоре'лые со щипца'ми и но'жницами. | |
| На го'лоса разно'счиков явля'ются и исчеза'ют в фо'рточках головы' немо'чек в | |
| папильо'тках. Реме'сленники спеша'т дошива'ть заказно'е, ме'жду тем как их ма'стера | |
| сво'дят счёты, из ко'их едва' ли двадца'тый бу'дет упла'чен. Купцы' в ла'вочках и в | |
| гости'ном дворе' бря'кают счета'ми, выкла'дывая годовы'е барыши'. Не'вский проспе'кт | |
| сло'вно гори'т. Каре'ты и са'ни мча'тся наперего'нку, встреча'ются, пу'таются, | |
| лома'ют, да'вят. Гварде'йские офице'ры ска'чут покупа'ть новомо'дные эполе'ты, | |
| шля'пы, аксельба'нты, приме'ривать мунди'ры и зака'зывать к Но'вому го'ду визи'тные | |
| ка'рточки - э'ти печа'тные свиде'тельства, что посети'тель раде'хонек, не заста'в | |
| вас до'ма. Фра'чные, кото'рых вое'нная ка'ста называ'ет обыкнове'нно "ря'бчиками", | |
| покупа'ют га'лстухи, мо'дные ко'льца, часовы'е цепо'чки и духи', любу'ются свои'ми | |
| но'жками в чулка'х a jour [Ажу'рные (фр.)] и повторя'ют прыжки' францу'зских | |
| кадри'лей. У дам свои' забо'ты, и забо'ты важне'йшие, кото'рым, ка'жется, посвящено' | |
| бытие' их. Портны'е, швеи', золотошве'йки, мо'дные ла'вки, англи'йские магази'ны - | |
| все за'няты, ко всем на'добно зае'хать. Там шьётся пла'тье для ба'ла; там | |
| вышива'ется золото'м друго'е для представле'ния ко двору'; там зака'зана | |
| преле'стная гирля'нда с цвета'ми из "Поте'рянного ра'я"; там, говоря'т, привезли' | |
| но'вые перча'тки с застёжками; там на'до купи'ть мо'дные се'рьги и'ли брасле'ты, | |
| переде'лать фермуа'р и'ли диаде'му, вы'брать к лицу' пари'жских лент и | |
| перепро'бовать все восто'чные духи'. | |
| У не'мцев, составля'ющих едва' ли не треть петербу'ргского населе'ния, кану'н | |
| рождества' есть де'тский пра'здник. На столе', в углу' за'лы, возвыша'ется деревцо', | |
| покры'тое покрыва'лом Изи'ды. Де'ти с любопы'тством загля'дывают туда', и уже' | |
| се'рдце их приуча'ется би'ться наде'ждой и опасе'нием. Наконе'ц наступа'ет | |
| вожделе'нный час ве'чера. Все семе'йство собира'ется вме'сте. Глава' о'ного | |
| торже'ственно срыва'ет покрыва'ло, и глаза'м восхи'щенных дете'й предстаёт | |
| Weihnachtsbaum [Рожде'ственская ёлка (нем.)] в по'лном вели'чии, уве'нчано | |
| ле'нтами, уве'шано игру'шками, краси'выми безде'лками и нравоучи'тельными | |
| биле'тиками для ре'звых и лени'вых, - ка'ждая вещь о на'дписью кому', и ка'ждому по | |
| заслу'гам. Э'тот Pour le merite [За заслу'ги (фр.) (пру'сский о'рден)] ра'дует | |
| бо'льше и неви'ннее, чем все награ'ды честолю'бия в поздне'йших во'зрастах. Ве'чно | |
| лю'ди осуждены' гоня'ться за игру'шками; одно' де'тство счастли'во и'ми без | |
| раска'яния. | |
| Наконе'ц день рождества' Христо'ва света'ет в тума'не, и вы во'лею и нево'лею | |
| пробуждены' крикли'вым пе'нием шко'льников, кото'рые, как волхвы', путеше'ствуют с | |
| огро'мною звездо'ю из карто'на, с разноцве'тною фо'льгою, про'резью, подве'сками и | |
| свеча'ми. Колокола' звоня'т, и по'сле обе'дни свяще'нники со всем при'четом | |
| объезжа'ют прихо'д для христосла'вства. Обе'д сего' дня есть семе'йное собра'ние, и | |
| го'ре тому' племя'ннику, кото'рый осме'лится не прие'хать поцелова'ть ру'чку у | |
| тётушки и отве'дать гу'ся на её столе'. Со второ'го дня начина'ются настоя'щие | |
| свя'тки, то есть коля'дованья, гада'нья, литье'" во'ску и о'лова в во'ду - где | |
| краса'вицы мнят ви'деть и'ли вене'ц, и'ли гроб, то са'ни, то цветы' с сере'бряными | |
| ли'стьями, - наконе'ц подблю'дные пе'сни, бе'ганье за воро'та и все стари'нные | |
| обря'ды язы'чества. Но увы'! - подблю'дные пе'сни оста'лись у одни'х то'лько купцо'в, | |
| расспро'сы прохо'жих об и'мени и слу'шанье под о'кнами - у одни'х меща'н. Сре'дний | |
| круг дворя'нства в столи'це оста'вил у себя' то'лько фа'кты - заведе'ние не во'все | |
| ру'сское, но весьма' прия'тное; но хоро'шее, лу'чшее о'бщество ограни'чилось одни'ми | |
| бала'ми, как бу'дто челове'к со'здан то'лько для башмако'в. Оно' отказа'лось да'же от | |
| jeux d'esprit [Остроу'мие (фр.)], - быть весёлым и у'мным ка'жется нам сли'шком | |
| обыкнове'нно, сли'шком простонаро'дно! | |
| "Поми'луйте, господи'н сочини'тель! - слы'шу я восклица'ния мно'гих мои'х | |
| чита'телей. - Вы написа'ли целу'ю главу' о Сы'тном ры'нке, кото'рая скоре'е | |
| возбуди'ть мо'жет аппети'т к еде', чем любопы'тство к чте'нию". | |
| "В обо'их слу'чаях вы не в про'игрыше, ми'лостивые госуда'ри!" | |
| "Но скажи'те по кра'йней ме'ре, кто из двух на'ших гуса'рских друзе'й, Греми'н | |
| и'ли Стрели'нский, прие'хал в столи'цу?" | |
| "Э'то вы не ина'че узна'ете, как прочита'в две и'ли три главы', ми'лостивые | |
| госуда'ри". | |
| "Признаю'сь, стра'нный спо'соб заста'вить чита'ть себя'". | |
| "У ка'ждого баро'на своя' фанта'зия, у ка'ждого писа'теля свой расска'з. | |
| Впро'чем, е'сли вас так му'чит любопы'тство, пошли'те кого'-нибудь в коменда'нтскую | |
| канцеля'рию загляну'ть в спи'сок приезжа'ющих". | |
| III | |
| Вы кля'тву да'ли? Э'та кля'тва - | |
| Лишь перелётным ве'трам жа'тва. | |
| В числе' са'мых блиста'тельных бало'в того' го'да был да'нный кня'зем О*** три | |
| дня по'сле рождества'. Каре'ты, сверка'я гранёными фонаря'ми как метео'ры, | |
| влеко'мые четвёрками, несли'сь к рассвеще'нному подъе'зду, на кото'ром несча'стный | |
| швейца'р, в павли'ном своём убо'ре, попры'гивал с но'ги на но'гу от ру'сского | |
| моро'за. Да'мы, выпа'рхивали из каре'т и, сбро'сив пе'ред зе'ркалом аванза'лы чёрные | |
| обёртки свои', явля'лись подо'бны ма'йским ба'бочкам, блистаючи' цвета'ми ра'дуги и | |
| блёстками зла'та. Скользя', бу'дто возду'шные явле'ния, по зерка'льному парке'ту, | |
| вслед за разря'женными свои'ми ма'тушками и тётушками, как ми'ло отвеча'ли деви'цы | |
| лёгким склоне'нием головы' на ве'жливые покло'ны знако'мых кавале'ров и улы'бкою - | |
| на значи'тельные взо'ры свои'х прия'тельниц, ме'жду тем как на них наведены' все | |
| лорне'ты, все уста' за'няты их ана'лизом, но, мо'жет быть, пи одно' се'рдце не | |
| бьётся и'стинною к ним привя'занностию. | |
| Все де'йствия и явле'ния, на кото'рые обыкнове'нно де'лится класси'ческий бал | |
| вы'сшего о'бщества, приходи'ли и проходи'ли свое'й чередо'ю. Стро'гие взо'ры | |
| ма'тушек, вы'ученная любе'зность дочере'й, самоуве'ренное пустосло'вие ще'голей во | |
| фра'ках и в мунди'рах; теснота' в за'ле та'нцев - и не от танцу'ющих, но от | |
| зри'телей, - безмо'лвие в ко'мнате Ша'хматов, ро'пот за стола'ми ви'ста и экарте', | |
| за ко'ими проше'дшее столе'тие в ли'цах прои'грывало ва'жность свою', а ны'нешнее - | |
| свою' весёлость; ло'вля вы'годных женихо'в и неве'ст везде' - вот что занима'ло три | |
| че'тверти о'бщества, ме'жду тем как остальны'е бы'ли же'ртвою та'йной зево'ты, "не | |
| утоли'мой никаки'м сном", как говори'т Ба'йрон. Заба'внее всего' бы'ло созерца'ть и | |
| следи'ть охо'тников за бра'ками (mariage-hunters) обо'их поло'в. Рассе'янно, | |
| небре'жно, бу'дто из ми'лости подава'я ру'ку молодо'му офице'ру, княжна' NN | |
| прогу'ливалась в по'льском, едва' слу'шая кра'ем уха' комплиме'нты новичка'; зато' | |
| как бы'стро расцвета'ло улы'бкою лицо' её, когда' подходи'л к ней адъюта'нт с | |
| маги'ческою бу'квою на эполе'тах, как приве'тливо протя'гивала она' : ему' ру'ку | |
| свою', бу'дто говоря': "Она' ва'ша", поправля'я друго'й дли'нные свои' ло'коны и | |
| дли'нные свои' перча'тки, и досе'ле безмо'лвные уста' её излива'ли пото'к | |
| любе'зностей, подо'бно Самсо'нову фонта'ну в Петерго'фе, кото'рый бры'зжет то'лько | |
| для ва'жных посети'телей. Вот и забо'тливая физионо'мия Поли'ны У***; она', | |
| ка'жется, то'лько что поки'нула гри'фель, но не бро'сила свое'й вы'кладки | |
| вероя'тностей о произво'дстве в чин того' и того'-то, ни оце'нки зна'тности | |
| родства' и си'лы проте'кции того' и того'-то, и'бо проте'кция в на'шем ве'ке стои'т | |
| насле'дства. Взор её не замеча'ет ничего', кро'ме густы'х эполе'тов, кро'ме звезд, | |
| кото'рые бле'щут ей созве'здием бра'ка, и дипломати'ческих бакенба'рд, в кото'рых | |
| форту'на свила' себе' гнёздышко. У мужчи'н, име'ющих за собо'ю поро'ду, и'ли | |
| бога'тство, и'ли чи'ны, и'ли пе'ред собо'й ви'ды и наде'жды, те же зате'и, подо'бные | |
| же вы'боры. По ви'ду их скоре'е заключи'ть мо'жно, что они' в биржево'й, а не в | |
| ба'льной за'ле. "Э'та де'вушка преле'стна, - ду'мает оди'н, - но оте'ц её мо'лод, бог | |
| зна'ет, ско'лько проживёт он лет и де'нег. Э'та умна' и образо'ванна, дя'дя её на | |
| ва'жном ме'сте, но, говоря'т, он коле'блется, - тут на'добно поду'мать, то есть | |
| подожда'ть. Вот э'та, пра'вда, не о'чень краси'ва и о'чень недалека', зато' как | |
| одушевле'на! черто'вски одушевле'на тремя' ты'сячами душ, из кото'рых ни одна' не | |
| та'ет в ломба'рде и'ли двадцатиле'тнем ба'нке, как больша'я часть на'ших прида'ных. | |
| Я нево'льник её!" И вот наш иска'тель, подсе'в сперва' к ма'тушке её, со | |
| внима'нием слу'шает вздо'ры, - ста'рая, но всегда' уда'чная диплома'тика, - пото'м | |
| рассыпа'ется в приве'тствиях до'чери, танцу'я, де'лает влюблённые гла'зки и | |
| обли'зывается, счита'я в мы'слях её черво'нцы. | |
| Бал уже' склоня'лся к концу' и мно'гие из корифе'ев мо'ды, зева'я в гости'ной | |
| на просто'ре, кляли'сь, что он чрезвыча'йно ве'сел, как вдруг шум и восклица'ния: | |
| "Ма'ски, ма'ски!" привле'"к всех беглецо'в в за'лу та'нцев. В са'мом де'ле, два | |
| блестя'щих кадри'ля, оди'н в испа'нском, друго'й в венге'рском костю'мах, | |
| заслу'живали внима'ние, равно' по бога'тству, по вку'су убо'ров и по стро'йности | |
| замаскиро'ванных. Обежа'в круго'м за'лу, ка'ждый из них бро'сил по зага'дке | |
| знако'мым и незнако'мым, возбужда'я сле'дом спор уверя'ющих, что э'то он и'ли не | |
| он. Хозя'ин, ра'дуясь, что слу'чай дал разнообра'зие его' балу', пригласи'л | |
| замаскиро'ванных к та'нцам. Мазу'рка загреме'ла, и венге'рцы, попроси'в четырёх | |
| Дам сде'лать им честь укра'сить кадри'ль их, вы'играли одобре'ние о'то всех | |
| окружа'ющих ловкостшо' и развя'зностию движе'ний, но'востью и благоро'дством | |
| фигу'р. Наконе'ц послы'шалась одушевлённая жива'я му'зыка францу'зского кадри'ля, и | |
| одна' из ма'сок, принадлежа'вшая, каза'лось, к толпе' тех, кото'рые вообража'ют, | |
| что они' всё сде'лали для о'бщества, е'сли наде'ли на себя' пы'шный костю'м, ма'ска, | |
| безмо'лвно досе'ле стоя'вшая у стены', го'рдо заверну'вшись в ба'рхатную, расши'тую | |
| золото'м епанчу', вдруг сбро'сила с себя' её на пол и лёгкою стопо'й прибли'зилась | |
| к графи'не Зве'здич, окружённой вздыха'телями. | |
| - Дозво'лит ли графи'ня незнако'мцу име'ть сча'стье танцева'ть с не'ю? - | |
| произнёс испа'нец почти'тельно, прижа'в к груди' бере'"т свой, укра'шенный пе'рьями | |
| и бриллиа'нтами. | |
| - О'чень охо'тно, прекра'сная ма'ска, - встава'я, отвеча'ла графи'ня. - Но'вые | |
| знако'мства нере'дко избавля'ют нас от ску'ки ста'рых, и в э'том отноше'нии я уже' | |
| вам обя'зана, - приба'вила она', лука'во погля'дывая на оста'вленную гру'ппу. - | |
| Впро'чем, быть мо'жет, мы не совсе'м незнако'мы друг дру'гу? | |
| - Я здесь чужестра'нец, графи'ня. Да е'сли бы и не был им, все нашёлся бы | |
| в большо'м замеша'тельстве, боя'сь попа'сть в катего'рию ста'рого знако'мства и не | |
| име'я дарова'ний оправда'ть но'вого. | |
| Али'на вздро'гнула от зву'ка го'лоса и како'го-то нежно-укори'телыюго то'на | |
| испа'нца. | |
| - Вы обвиня'ете меня' сли'шком поспе'шно, распространя'я на всех сло'ва, | |
| ска'занные шутя', - отвеча'ла она', - но полноте' скры'тничать: мне ка'жется, я | |
| могу' подсказа'ть вам и'мя ва'ше, - продолжа'ла она', стара'ясь загляну'ть под | |
| полума'ску. | |
| - Я не знал, что графи'ня в ты'сяче пре'лестей и до'брых ка'честв име'ет дар | |
| яснови'дения... Я о'чень сомнева'юсь, что'бы моё и'мя могло' быть напеча'тано на | |
| золото'м листе' ме'сяца: но во вся'ком слу'чае позво'льте изба'вить вас от | |
| уста'лости произноси'ть его', - я называ'юсь дон Алонзо' де Гверера' е Моли'на е | |
| Фуэнте'с е Риэ'го е Колибра'дос... | |
| - Дово'льно, сли'шком дово'льно имён в наказа'ние за моё любопы'тство, но | |
| сли'шком ма'ло к его' удовлетворе'нию. Ита'к, дон Алонзо', вы меня' зна'ете? | |
| - Како'й сме'ртный мо'жет похвали'ться, что он зна'ет же'нщину! | |
| Та'нцы разлучи'ли их, и им во все вре'мя не удало'сь сказа'ть друг дру'гу | |
| ничего', кро'ме са'мых обыкнове'нных веще'й. Кадри'ль восхити'л всех; игроки' | |
| бро'сили ка'рты, домино' и ша'хматы; все стесни'лось в любопы'тный круг о'коло | |
| танцу'ющих, и отовсю'ду слы'шалось: "Ah, qu'ils sont charmants! Ah, comme c'est | |
| beau cab" [Ах, как они' ми'лы! Ах, как э'то краси'во! (фр.)] Осо'бенно графи'ня и | |
| кавале'р её каза'лись со'зданными, что'бы возвы'сить иску'сство и красоту' оди'н | |
| друго'го. Побе'да оста'лась за ни'ми, - они' пересия'ли все сопе'рнические звезды', | |
| и любопы'тство узна'ть испа'нца возросло' во всех до вы'сшей сте'пени, но бо'лее | |
| всех в преле'стной графи'не. Провожа'я её на ме'сто, посреди' ро'пота за'висти, | |
| одобре'ния и приве'тов, испа'нец сно'ва проси'л "осчастли'вить" его' на попурри' - и | |
| сно'ва получи'л согла'сие. Попурри' и котильо'н (кото'рые слива'ются ны'не воеди'но) | |
| - роковы'е та'нцы для незнако'мых ме'жду собо'ю. Я всегда' называ'л их двухчасово'ю | |
| жени'тьбою, потому' что ка'ждая па'ра испы'тывает в них все вы'годы и невы'годы | |
| бра'чного состоя'ния. Сча'стлива да'ма, кото'рой доста'нется в уде'л не угрю'мый | |
| мечта'тель, разбира'ющий в то вре'мя последне-прочита'нную фра'зу Оке'на, и не | |
| безумо'лкный попуга'й, кото'рый на трех языка'х говори'т вам неле'пости. Сча'стлив | |
| и кавале'р, кото'рому форту'на дару'ет да'му, отража'ющую все ва'ше остроу'мие не | |
| одни'м ве'ером, не одни'ми оледеня'ющими out, Monsieur, certainement, Monsieur | |
| [Да, су'дарь, коне'чно, су'дарь (фр.)]. Зато' как осторо'жны да'мы в вы'боре | |
| кавале'ров на котильо'н! Все пружи'ны миниатю'рной их поли'тики пу'щены в игру' | |
| зара'не, что'бы заста'вить себя' "ангажи'ровать" тем, кого' лю'бят они' слу'шать и'ли | |
| хотя'т заста'вить слу'шаться. Слепо'е сча'стие, одна'ко же, послужи'ло испа'нцу: | |
| никто' за неде'лю не звал графи'ню на попурри', а толпа' окружа'ющих не сме'ла на | |
| попы'тку, боя'сь отка'за пе'ред глаза'ми сопе'рников и вообража'я, что она' давно' | |
| уже' избрала' и'ли и'збрана. Тепе'рь под гро'мом му'зыки, под го'вор сосе'дей, | |
| уединён с не'ю в амбразу'ре окна', дон Алонзо' мог говори'ть все, что допуска'ет | |
| све'тская любе'зность, возвы'шенная пра'вом ма'ски. Разгово'р перелета'л то | |
| мотылько'м, то пчело'й от цветка' к цветку', от предме'та к предме'ту. Ум | |
| неистощи'м, когда' нас понима'ют; он сы'плет и'скры, ударя'ясь о друго'й. Па'ра на'ша | |
| дово'льна была' друг дру'гом как нельзя' бо'лее. Графи'не поро'й каза'лось, что с | |
| не'ю бесе'довал знако'мый и когда'-то ми'лый го'лос. "Э'то Греми'н, - ду'мала она' | |
| сама' с собо'ю, - тут нет никако'го сомне'ния! Что мудрёного прие'хать ему' в | |
| о'тпуск". Но вдруг э'тот го'лос изменя'лся, и одна' учти'вая приве'тливость | |
| сле'довала, как холо'дная тень, за выраже'ниями ла'ски. Со всем тем кака'я-то | |
| нево'льная дове'ренность овладе'ла графи'нею, и разгово'р неприме'тно переходи'л в | |
| тон бо'лее и бо'лее серде'чный, как вдруг испа'нец отвёл от Али'ны досе'ле | |
| вперённые на неё взо'ры и, небре'жно бродя' и'ми по за'ле, с ви'дом мо'дного | |
| злосло'вия, спроси'л: | |
| - Скажи'те, графи'ня, неуже'ли э'то пры'гающее memento mori [По'мни о сме'рти | |
| (лат.)] - князь Про'нский? Он так ча'сто меня'ет свои' покро'и, причёски и | |
| мне'ния, что не мудрено' ошиби'ться! Бо'же мой, как он пры'гает! Он чу`ть-чу'ть не | |
| запу'тался в лю'стре. | |
| - Не диви'тесь э'тому, дон Алонзо'; ра'зве не ви'дим мы, что и ржа'вые | |
| флю'гера скрипя'т, но ве'ртятся? | |
| - Соверше'нная пра'вда, графи'ня. Но флю'гера конча'ют тем, что от ржа'вчины | |
| де'лаются постоя'нны, а князь, ка'жется, с ка'ждым го'дом ле'гче и ле'гче, так что | |
| в со'тый день своего' рожде'ния, мо'жно наде'яться, он, как шампа'нская про'бка, | |
| вспры'гнет до потолка'. Э'та да'ма в пе'рьях, pendant [Па'ра (фр.)] кня'зя | |
| Про'нского, лета'ющая вола'ном со стороны' на сто'рону, вдова' генера'ла Кре'това, | |
| графи'ня? | |
| Наклоне'ние головы' уве'рило испа'нца, что он не оши'бся. | |
| - Посмотри'те ж, пожа'луйста, как не'жно гляди'т она' на кавале'ра своего', | |
| гварде'йского пра'порщика, ме'жду тем как он бу'дто ждет от неё благослове'ния, а | |
| не любви'. Позво'льте ещё испыта'ть ва'ше терпе'ние, графи'ня: кто э'тот челове'к с | |
| прагмати'ческими пу'говицами и перга'минным лицо'м, стоя'щий в рисова'льной | |
| пози'ции? | |
| - Э'то представи'тель всех предрассу'дков ве'ка Людо'вика Четы'рнадцатого, | |
| кавале'р посо'льства Сен-Плю'ше. Как и'стинный эмигра'нт, он ничему' не вы'учился и | |
| ничего' не забы'л, но ве'чно дово'лен сам собо'ю, а э'то чего'-нибудь да сто'ит. Но | |
| как вам нра'вится сосе'д его', наш любе'зный сооте'чественник? Он так влюблён в | |
| себя', что беспреста'нно смо'трится в свои' пу'говицы, где нет зерка'л. | |
| - Он бесце'нен, графи'ня! Е'сли б до'ктора согласи'лись о'бщею подпи'скою | |
| воздви'гнуть монуме'нт боле'зням, он мог бы служи'ть идеа'лом для ста'туи бо'га | |
| на'сморка. Но че'рез па'ру да'лее его', я почти' гото'в пари'ровать, дли'нная фигу'ра | |
| в бе'лом кираси'рском вицмунди'ре - ро'тмистр фон Драль. Как похо'ж он на ста'тую | |
| командо'ра, кото'рый в пе'рвый раз слез с ло'шади, что'бы звать Дон-Жуа'на на | |
| у'жин! | |
| Да'ма его', е'сли не ошиба'юсь, Еле'на Раи'сова? Но она' напра'сно раздува'ет | |
| опаха'лом свои'м внима'ние в неподви'жном ры'царе... Конгре'вские раке'ты её | |
| остроу'мия ло'пают в пусты'не. | |
| - Вы, дон Алонзо' е Фуэнте'с е Калибра'дос, не бо'лее щадите' наш пол, как и | |
| свои'х собра'тий. Должно' полага'ть, вы мно'гое претерпе'ли от же'нщин? | |
| - И ка'жется, срок моего' испыта'ния не ко'нчился, прекра'сная графи'ня, - | |
| отвеча'л с чу'вством испа'нец, у'стремя на неё сверка'ющие глаза'. Графи'ня, что'бы | |
| избежа'ть сего' то'на, обрати'ла разгово'р в пре'жнюю струю'. | |
| - Вы ска'зываетесь новичко'м, дон Алонзо', в Петербу'рге и на ба'ле, и | |
| потому' я дивлю'сь, что до сих пор не спроси'ли меня' о двух геро'ях на'ших | |
| увеселе'ний, о Ка'сторе и Поллу'ксе ка'ждой мазу'рки, ка'ждого кадри'ля. Я разуме'ю | |
| о гра'фе Ве'йсенберге, племя'ннике австри'йского фельдма'ршала, и марки'зе Фиэ'ри, | |
| его' дру'ге. Они' путеше'ствуют, смо'трят свет и пока'зывают себя'... Неуже'ли вы до | |
| сих пор не вида'ли гра'фа Вейсе'нберга? | |
| - Я ничего' не ви'дел, кро'ме вас! | |
| - Так должны' заме'тить его' неотме'нно. С каки'ми глаза'ми пока'жетесь вы в | |
| своё оте'чество, не узна'в вели'кого челове'ка, научи'вшего нас галопи'ровать! Вот | |
| он прохо'дит ми'мо... молодо'й челове'к с у'сиками в ве'нском фра'ке... Но вы не | |
| туда' смотри'те, дон Алонзо'! | |
| - Ах, ты'сячу раз прошу' проще'ния, графи'ня!.. Так э'то-то ми'лый крокоди'л, | |
| кото'рый за ка'ждым dejeuner dansant [За'втрак с та'нцами (фр.)] глота'ет по | |
| полудю'жине серде'ц и увлека'ет за собо'й остальны'е мане'жным гало'пом? Mais il | |
| n'est pas mal, vraiment [Но он, пра'во, неду'рен (фр.)]. Жаль то'лько, что он | |
| как бу'дто накрахма'лен с головы' до ног и'ли бои'тся измя'ть ко'сточки своего' | |
| корсе'та. | |
| - Вслед за ним ве'ртится марки'з Фиэ'ри. | |
| - Прекра'сные бакенба'рды! Вырази'тельные глаза'! И он смо'трит и'ми так | |
| увери'тельно, как бу'дто говори'т: "Лю'бите меня', и'ли смерть!" | |
| - Мно'гие нахо'дят его' весьма' остроу'мным. | |
| - О, бесконе'чно остроу'мным! Все марки'зы име'ют пате'нт на остроу'мие до | |
| двена'дцатого коле'на. Я уве'рен, что с запа'сом мо'дных га'лстухов и жиле'тов он | |
| не забы'л привезти' для зде'шних дам италья'нского чичисбеи'зма и ве'нской | |
| любе'зности! | |
| - И вы не оши'блись, Алонзо'! Он о'чень занима'телен в да'мском о'бществе и | |
| не счита'ет пол наш како'ю-нибудь варвари'йскою респу'бликою! | |
| - Ка'жется, э'та стрела' лети'т в Испа'нию, графи'ня? | |
| - Коне'чно, дон Алонзо'! В ва'ше оте'чество, в оте'чество и'стинного | |
| ры'царства, ме'жду тем как вы, вме'сто того' что'бы защища'ть прекра'сных, | |
| объявля'ете им войну' злосло'вия. | |
| - Е'сли б все же'нщины бы'ли подо'бны вам, графи'ня, я не име'л бы причи'ны | |
| стать их неприя'телем. | |
| - Вы, ка'жется, хоти'те лести'ю вы'купить наперёд каку'ю-нибудь злость | |
| про'тив це'лого на'шего пола'. Но я на часа'х про'тив вас, дон Алонзо'. Комплиме'нты | |
| врага' - опа'сные перемётчики. | |
| - Они' вы'думаны не для вас, графи'ня; са'мые зате'йливые вы'мыслы, каса'ясь | |
| вас, стано'вятся обыкнове'нными и'стинами. | |
| - Я не предполага'ла, что земля' ва'ша так же легко' произраща'ет лесть, как | |
| апельси'ны и лимо'ны! | |
| - На ро'дине мое'й, в э'том са'ду прекра'сных произрасте'ний, я не научи'лся, | |
| одна'ко же, прозяба'ть душо'ю, как больша'я часть люде'й холо'дного зде'шнего | |
| кли'мата. Се'рдце моё на уста'х, графи'ня, и потому' му'дрено ль, что, поражённый | |
| досто'инствами и'ли красото'ю, я не могу' таи'ть чу'вства? Вы мо'жете обвини'ть мои' | |
| выраже'ния, но и'скренность - никогда'. | |
| - Ва'шу и'скренность, дон Алонзо'! Я не име'ю на неё никако'го права', да и | |
| мо'жно ли узна'ть ду'шу, не вида'в лица', её зе'ркала. Челове'к, кото'рый так упо'рно | |
| скрыва'ется под ма'скою, мо'жет сбро'сить с не'ю и маскара'дные свои' ка'чества. | |
| - Признаю'сь, графи'ня, я бы жела'л, е'сли б мог, с э'тим костю'мом сбро'сить | |
| с се'рдца воспомина'ние... бо'лее чем воспомина'ние настоя'щего. Но позво'льте мне | |
| храни'ть ма'ску... мо'жет быть, для обе'та свои'м това'рищам, мо'жет быть, в | |
| подража'ние да'мам, кото'рые но'сят вуа'ль, что'бы возбужда'ть любопы'тство, не | |
| мо'гши изумля'ть красото'ю... мо'жет быть, для удале'ния от вас неприя'тного | |
| сюрпри'за ви'деть лицо' моё. | |
| - Чем бо'лее хоти'те вы таи'ться, тем верне'е узна'ю я вас. Но погоди'те; я | |
| же'нщина, и вы мне до'рого запла'тите за своё упря'мство. | |
| - Ве'рьте, графи'ня, я уже' пла'чу за него' и... - Ви'хорь ва'льса умча'л | |
| графи'ню на среди'ну, где зако'ны попурри' заста'вили её протанцева'ть со'ло в | |
| pastourelle [Пасту'шка (фр.)], одно'й из фигу'р францу'зских кадри'лей. | |
| - Вы мечта'ете? - сказа'ла графи'ня, возвраща'ясь на ме'сто. | |
| - И мечто'й мое'й наяву' бы'ли - вы. Я любова'лся ва'ми, прекра'сная графи'ня, | |
| когда', склони'в о'чи к земле', бу'дто озаря'я порха'ющие сто'пы свои', вы, каза'лось, | |
| гото'вы бы'ли улете'ть в свою' ро'дину - в не'бо! | |
| - О нет, нет, дон Алонзо'! Я бы не хоте'ла так неожи'данно поки'нуть зе'млю; | |
| мне бы жаль бы'ло оста'вить родны'х и до'брых мои'х знако'мых. Нет, благодарю' | |
| поко'рно!.. Взрыв ва'шего воображе'ния заки'нул меня' сли'шком высоко'. Вы поэ'т, | |
| дон Алонзо'! | |
| - Не бо'лее как исто'рик, графи'ня... беспристра'стный исто'рик... - | |
| возрази'л испа'нец, ски'дывая перча'тку с ле'вой руки', потому' что в э'то вре'мя | |
| та'нец уже' ко'нчился. Нево'льное ах! вы'рвалось у графи'ни, когда' в глаза' ей | |
| сверкну'л пе'рстень испа'нца. По нем она' узна'ла Греми'на. С си'льным волне'нием | |
| сжима'я ру'ку ма'ски, она' произнесла': | |
| - Исто'рик до'лжен по'мнить, где и от кого' получи'л он пе'рстень с небольши'м | |
| изумру'дом; он до'лжен по'мнить, как винова'т он пе'ред... | |
| Графи'ня не успе'ла ко'нчить слова', как отъезжа'ющие ма'ски почти' увлекли' с | |
| собо'ю испа'нца. Он едва' мог у ней попроси'ть позволе'ния яви'ться на друго'й день | |
| для объясне'ния зага'дки. | |
| - Я э'того тре'бую, - отвеча'ла графи'ня. И незнако'мец исче'з как сон. | |
| Котильо'н и у'жин показа'лись ей двумя' ве'чностями. Она' была' заду'мчива, | |
| рассе'янна: отвеча'ла нет, где на'добно бы'ло говори'ть да, и мне о'чень жаль - | |
| вме'сто я о'чень ра'да. "Она' хо'чет нас мистифици'ровать", - говори'ли ме'жду собо'й | |
| мо'дники. "Она', ве'рно, гада'ет о су'женом!" - поду'мала го'рничная Пара'ша, когда' | |
| графи'ня, прие'хав домо'й, опусти'ла тафтяны'е цветы' свои' в сере'бряный | |
| умыва'льник, а бриллиа'нтовые се'рьги заперла' в огро'мный карто'н. | |
| Е'сли б кто'-нибудь догада'лся сказа'ть: "Она' влюблена'", тот бы, я ду'маю, | |
| бли'же всех был к и'стине. | |
| IV | |
| Для нас, от нас, а, пра'во, жаль; | |
| - Ребра' Ада'мова пото'мки, | |
| Как светло-раду'жный хруста'ль, | |
| Равно' плени'тельны и ло'мки. | |
| Лучи' холо'дного со'лнца давно' уже' игра'ли по алма'зным цвета'м це'льных | |
| стёкол графи'ни Зве'здич, но в спа'льне её, за тройны'ми заве'сами, лежа'л ещё | |
| таи'нственный мрак и бог сна ве'ял ти'хим крыло'м свои'м. Ничего' нет сла'достнее | |
| мечта'ний у'тренних. Пе'рвая дань уста'лости запла'чена снача'ла, и душа' | |
| постепе'нно бере'"т верх над внуше'ниями те'ла, по ме'ре того' как сон стано'вится | |
| то'ньше и то'ньше. О'чи, обращённые внутрь, бу'дто проясня'ются, виде'ния | |
| светле'ют, и сцепле'ние иде'й, о'бразов, приключе'ний со'нных стано'вится | |
| я'вственнее, поря'дочнее, вероя'тнее. Па'мять не мо'жет вполне' схвати'ть сих | |
| созда'ний, не оставля'ющих по себе' ни пра'ха, ни те'ни; но э'то жизнь се'рдца... | |
| оно' ещё бьётся, оно' ещё горячо' их дыха'нием, оно' свиде'тель их мгнове'нного | |
| бытия'. Таки'е мечты' леле'яли сон Али'ны, и хотя' в них не бы'ло ничего' | |
| определённого, ничего' тако'го, из чего' бы мо'жно бы'ло вы'кроить сновиде'ние для | |
| романти'ческой поэ'мы и'ли истори'ческого рома'на, зато' в них бы'ло все, чем лю'бит | |
| наслажда'ться ю'ное воображе'ние. Нача'льные грёзы её бы'ли, одна'ко, менеё | |
| цвети'сты, хотя' о'чень заба'вны. То о'коло неё кружи'лся чуде'сный вальс, | |
| соста'вленный из эполе'тов, аксельба'нтов, султа'нов, шпор и о'рденов... вся | |
| ла'вка Петели'на танцева'ла каза'чка. То, каза'лось, она' подава'ла пилю'ли | |
| поко'йнику му'жу; то сно'ва погружа'лась в ба'денские воды', бу'дто в пото'к | |
| забве'ния... И вдруг сте'ны тре'тьей ста'нции встава'ли о'коло неё с лубо'чными | |
| свои'ми портре'тами, на кото'рые гляди'т она', перепи'сывая давно' нам знако'мое | |
| посла'ние, и вот, ка'жется ей, оди'н портре'т мига'ет ей оча'ми, улыба'ется, усы' | |
| шеве'лятся; он гото'в вы'прыгнуть из ра'мок, но она' сама' кида'ется к нему' | |
| навстре'чу... "Э'то вы, Греми'н!.." - вскри'кивает графи'ня. "Нет, э'то Блю'хер". И | |
| сно'ва греми'т и мчи'тся котильо'н, и сно'ва слы'шатся но'ты францу'зского | |
| кадри'ля... Како'й-то незнако'мец, в испа'нской ма'нтии на гуса'рском долома'не, | |
| приближа'ется к ней и... Но перече'сть все вздо'ры, кото'рые мы ви'дим во сне, | |
| зна'чило бы бре'дить наяву', и потому' я скажу' то'лько, что часы' добива'ли де'сять, | |
| когда' колоко'льчик графи'ни сли'лся с после'дним их уда'ром. | |
| Пара'ша распахну'ла вну'тренние ста'вни, отдёрнула за'навесы и уже' не'сколько | |
| мину'т стоя'ла у ног крова'ти с раски'нутою ша'лью, но Али'на Алекса'ндровна | |
| изво'лила ещё почива'ть с откры'тыми глаза'ми, ещё на кругу' её поло'га мечты' | |
| проходи'ли, подо'бно фантасмагори'ческим теня'м. | |
| - Он прие'дет, - наконе'ц ве'село произнесла' она', сбра'сывая одея'ло, - он | |
| ско'ро прие'дет. | |
| - Кто, ва'ше сия'тельство? - простоду'шно спроси'ла служа'нка, помога'я ей | |
| одева'ться. | |
| - Кто?.. - Графи'ня заду'малась. Она' чу'вствовала, что на просто'й э'тот | |
| вопро'с не могла' отвеча'ть утверди'тельно. - Уви'дим! - отвеча'ла она' со вздо'хом. | |
| - Накажи' то'лько швейца'ру, что е'сли прие'дет молодо'й гуса'рский офице'р, | |
| кото'рого он до сих пор не вида'л, то проси'ть его' наве'рх без вся'ких докла'дов. | |
| Всем други'м отка'зывать. Слы'шишь ли, Пара'ша? | |
| - Слы'шу, ва'ше сия'тельство; то'лько не понима'ю, - приба'вила Пара'ша | |
| потихо'ньку. | |
| И сама' графи'ня ху'до понима'ла, что с не'ю ста'лось. За ча'шкой ча'ю и за | |
| туале'том она' име'ла дово'льно вре'мени обду'мать о мину'вшем и настоя'щем. Она' | |
| была' в большо'й нереши'мости, как встре'тить челове'ка, кото'рый был так бли'зок | |
| ей во дни нео'пытности, когда' вся'кий прыжо'к се'рдца ка'жется любо'вью, ка'ждый | |
| конфе'ктный деви'з - изъясне'нием и пе'рвое ми'лое ли'чико - любе'зным предме'том, | |
| - челове'ка, забы'того е'ю так ско'ро в рассе'янии заба'в и путеше'ствий и к | |
| кото'рому вдруг, в оди'н ве'чер, привяза'лось се'рдце её вновь, со всем пы'лом | |
| но'вой стра'сти, со все'ю све'жестью мечты', досе'ле е'ю не изве'данными! Стра'нность | |
| ли его' появле'ния, таи'нственность ли его' посту'пков, воспомина'ние ли прежнего' | |
| и'ли беспричи'нная при'хоть, то'лько графи'ня чу'вствовала, что э'то похо'же на | |
| любо'вь. Но всего' странне'е бы'ло колеба'ние её ме'жду изве'стностью и сомне'нием о | |
| замаскиро'ванном испа'нце. Она' звала' его' Греми'н, а ду'мала о ко'м-то друго'м; ей | |
| нра'вилось и'менно то, чего' никогда' не замеча'ла она' в Греми'не; её плени'ли | |
| но'вость и разнообра'зие разгово'ров и позна'ний ма'ски, так что она' едва' не | |
| жела'ла знать испа'нца всегда' испа'нцем, чем уви'деть в нем Греми'на. Она' | |
| ко'нчила, одна'ко ж, заключе'нием, что свет и о'пыт удиви'тельно как развёртывают | |
| молоды'х люде'й и что любе'зность Греми'на дости'гла тепе'рь по'лного цве'ту... "Но | |
| я должна' со всем тем наказа'ть его', как беспе'чного покло'нника и как | |
| недове'рчивого хитреца'. Вы испыта'ете, князь, что и я неда'ром прожила' три го'да | |
| на бе'лом све'те, с тех пор как и мы жи'ли в Арка'дии: я бу'ду с ва'ми холодна' - и | |
| холодна' как мра'мор". | |
| - Одна'ко ж кото'рый час, Пара'ша? | |
| - Три че'тверти пе'рвого, ва'ше сия'тельство! | |
| "Ва'ши часы' иду'т заодно' с се'рдцем, по'дле кото'рого лежа'т они'; любо'вь - | |
| прили'пчивая боле'знь, ва'ше сия'тельство", - сказа'л бы я графи'не, е'сли б я был | |
| её служа'нкою, но судьба' создала' меня' то'лько поко'рным слуго'ю прекра'сных, и я | |
| до'лжен ча'сто молча'ть, когда' мог бы вверну'ть словцо' о'чень кста'ти. | |
| Ме'жду тем Пара'ша, око'нчив свою' до'лжность при туале'те, вы'шла; но графи'ня | |
| все верте'лась ещё пе'ред трюмо' в преле'стном у'треннем пла'тье и, подо'бно поэ'ту, | |
| кото'рый то'чит и гла'дит стихи' свои', что'бы они' по лёгкости каза'лись пря'мо | |
| упа'вшими с пера', разбра'сывала кашта'новые ку'дри по высо'кому челу' с уто'нченною | |
| небре'жностию. Кре'пко заби'лось се'рдце её, послы'шав скрип колёс по моро'зному | |
| снегу' и тройно'е паде'ние подло'жки у крыльца'. В ту же мину'ту Пара'ша, | |
| запыха'вшись, вбежа'ла в ко'мнату. | |
| - Прие'хал, ва'ше сия'тельство! - сказа'ла она'. | |
| - Чему' же ты обра'довалась? - возрази'ла графи'ня о притво'рным | |
| равноду'шием. - Дай мне плато'к и скля'ночку с духа'ми. | |
| Пара'ша безмо'лвно повинова'лась, и графи'ня принуждена' была' сама' спроси'ть | |
| её, хотя' ей о'чень того' не хоте'лось. | |
| - Ра'зве ты его' ви'дела, Пара'ша? - сказа'ла она' ла'сковее, набра'сывая шаль | |
| на ло'кти. | |
| - Ме'льком, суда'рыня; а не нагляде'лась бы на него'; уж мо'жно сказа'ть - | |
| молоде'ц. Стро'ен, высо'к и лицо'м бу'дто кра'сная де'вушка. Голубы'е его' глаза' | |
| бо'льше ва'ших брасле'тных я'хонтов, ва'ше сия'тельство, а све'тлые ку'дри и | |
| белоку'рые усы' его' вью'тся коле'чками. | |
| - Све'тлые ку'дри, Пара'ша? Ты, ве'рно, оши'блась: у пе'го во'лосы черне'е | |
| мои'х! | |
| - Мо'жет ста'ться, и оши'блась, ва'ше сия'тельство; он был тогда' в шля'пе, и | |
| я загляде'лась на прекра'сный султа'н, - так и зы'блется до са'мого воротника'! | |
| - А воротни'к его' кори'чневый, не пра'вда ли, Пара'ша? | |
| - Кори'чневый, ва'ше сия'тельство... Я не вида'ла гварде'йских офице'ров с | |
| таки'ми воротника'ми, - одна'ко ж он, ве'рно, гварде'ец... У него' така'я | |
| прекра'сная каре'та... | |
| - Э'то он, - произнесла' графи'ня, не слу'шая учёных замеча'ний свое'й | |
| го'рничной, и реши'тельно протекла' все ко'мнаты до гости'ной. Но когда' должно' | |
| бы'ло ступи'ть туда', бо'дрость её оста'вила, и она' до'лго держа'лась за | |
| позоло'ченную ру'чку двере'й, припомина'я, како'е лицо' должно' ей приня'ть и что | |
| говори'ть. Наконе'ц дверь распахну'лась, и графи'ня, о'пустя о'чи, вошла' в | |
| гости'ную, красне'я подняла' их, - и что же? Пе'ред не'ю стоя'л белоку'рый | |
| гуса'рский офице'р, но во'все не князь Греми'н. Бы'стро сменя'лись ро'зы и ли'лии на | |
| щека'х графи'ни, - она' неподви'жно гляде'ла на незнако'мца... Но он, вероя'тно | |
| бо'лее пригото'вленный к подо'бной встре'че, по'сле обы'чных покло'нов пе'рвый | |
| прерва'л молча'ние: | |
| - Я до'лжен проси'ть у вас проще'ния, графи'ня, и за вчера'шнюю мистифика'цию | |
| и за стра'нность настоя'щего визи'та. Дон Алонзо' осме'ливается предста'вить вам | |
| гуса'рского майо'ра Валериа'на Стрели'нского, а Валериа'н Стрели'нский дерза'ет | |
| хода'тайствовать за испа'нского гида'льго, хотя' с больши'м сомне'нием насчёт | |
| действи'тельности обо'их и взаи'мных пору'к! | |
| Смуще'ние све'тской же'нщины - мину'та. С любезно-шу'тливым то'ном отвеча'ла | |
| она': | |
| - Напра'сное сомне'ние, господи'н майо'р! Я очаро'вана слу'чаем познако'миться | |
| с ва'ми без ма'ски и, коне'чно, ничего' не теря'ю в ва'шем превраще'нии. | |
| - Ва'ши слова' для меня' ора'кул, графи'ня, и, позво'льте сказа'ть, на э'тот | |
| раз так же двусмы'сленны. Ничего' не теря'ете, сказа'ли вы, - но из чего'? Из | |
| хоро'шего и'ли дурно'го мне'ния обо мне? | |
| Есть лю'ди, уме'ющие так есте'ственно говори'ть са'мые необыкнове'нные ве'щи, | |
| предлага'ть са'мые нескро'мные вопро'сы в ми'ре, что в их уста'х они' ниско'лько не | |
| ка'жутся стра'нными и с пе'рвой мину'ты знако'мства располага'ют вся'кого к | |
| подо'бной же открове'нности. Стрели'нский принадлежа'л к их числу'. | |
| - Вы сли'шком тре'бовательны, майо'р, - отвеча'ла графи'ня, улыба'ясь. - | |
| Тепе'рь вы бы могли' усомни'ться в и'стине моего' отве'та, потому' то'лько, что он | |
| ска'зан при пе'рвом ва'шем посеще'нии; я храню' э'то удово'льствие для поздне'йшего | |
| знако'мства. | |
| - Но как осме'люсь я скуча'ть вам повторе'нием визи'тов, не уве'ренный в | |
| проще'нии за пе'рвый? Вы жела'ли ви'деть меня' без ма'ски, графи'ня; бу'дьте же | |
| снисходи'тельны к мои'м саморо'дным стра'нностям. Ру'ку на се'рдце, и скажи'те | |
| и'скренно: вы не меня' ожида'ли уви'деть в дон Алонзе'? | |
| - Я не ожида'ла уви'деть вас, Стрели'нский! Но вы зна'ете, что не всегда' | |
| жела'ют, кого' ждут... | |
| - И, позво'льте доко'нчить речь ва'шу, - иногда' те'рпят, кого' не ждут, - не | |
| так ли, графи'ня? | |
| - Соверше'нно не так, Стрели'нский. Вы злой перево'дчик до'брых мы'слей. Я | |
| ду'мала, что у'тро изле'чит вас от вчера'шней неприя'зни к же'нщинам, но тепе'рь | |
| ви'жу, что вы неисправи'мы. | |
| - Неисправи'м, что до и'скренности, графи'ня. Я солда'т, и ве'чный, | |
| неизме'нный о'тзыв мой - и'стина, во всех слу'чаях жи'зни, в уедине'нии и в шу'ме | |
| све'та, при после'днем, как и при пе'рвом свида'нии, и я не обину'ясь скажу' вам: | |
| я так высоко' ценю' ва'ше до'брое расположе'ние, что и часова'я неизве'стность о | |
| нем мне бу'дет тя'гостна. | |
| - Я ду'маю, Стрели'нский, удово'льствие, с кото'рым провела' я вре'мя, танцу'я | |
| с ва'ми, мо'жет служи'ть тому' лу'чшим поручи'тельством. | |
| - Вы так добры', так снисходи'тельны, графи'ня! Со всем тем я не | |
| осме'ливаюсь завладе'ть вполне' э'тим комплиме'нтом за мину'вший ве'чер. | |
| - Не вполне', майо'р? - отвеча'ла графи'ня шутя' и как бу'дто не уга'дывая, на | |
| что ме'тил Стрели'нский. - Неуже'ли же вы уделя'ете из него' часть своему' | |
| испа'нскому пла'тью? Я уве'рена, что вчера'шний дон Алонзо' и в гуса'рском мунди'ре | |
| бу'дет так же ве'сел и любе'зен, как пре'жде, и постара'ется вновь перенести' | |
| роско'шные цветы' Грена'ды под хла'дное не'бо на'шего оте'чества. | |
| - Не'бо везде' не'бо, графи'ня, хотя' не ка'ждый мо'жет, не ка'ждый хо'чет, не | |
| ка'ждый уме'ет наслажда'ться им! И не все цветы' орошены' благотво'рною росо'ю... | |
| Он замя'лся, не зна'я, како'й роди'тельный паде'"ж прибра'ть сюда', но глаза' | |
| договори'ли его' мысль лу'чше слов, и, как каза'лось, прекра'сная графи'ня во'все | |
| не серди'лась на э'то. Да'же е'сли ве'рить достове'рным исто'рикам (вы зна'ете, что | |
| и Наполео'н не каза'лся геро'ем своему' камерди'неру и Клеопа'тра была' не бо'лее | |
| как же'нщина в глаза'х её напе'рсницы), то при сло'ве не'бо, кото'рому влюблённый | |
| майо'р дал не'жное значе'ние зву'ком го'лоса, что'-то похо'жее на вздох вы'рвалось | |
| из груди' её. | |
| Пото'м разгово'р склони'лся на лету'чие но'вости, кото'рыми испещрена' всегда' | |
| столи'чная атмосфе'ра. Пото'м графи'ня расска'зывала ма'ленькие приключе'ния свои'х | |
| путеше'ствий так ми'ло, Валериа'н слу'шал так внима'тельно! А э'то вели'кое | |
| иску'сство, осо'бенно с же'нщинами: они' тре'буют, что'бы вы внима'ли им не то'лько | |
| слу'хом, но и глаза'ми, и скоре'е простя'т вся'кую глу'пость, когда' вы им | |
| говори'те, не'жели рассе'янность, когда' вы их слу'шаете. Одни'м сло'вом, ме'жду | |
| но'выми знако'мцами ца'рствовала така'я гармо'ния, что мо'жно бы'ло закла'дывать сто | |
| про'тив одного': аму'р был настро'йщиком э'того ла'да. Они' шути'ли, смея'лись, | |
| спо'рили, как бу'дто век жи'ли вме'сте. И ме'жду тем о'чи обо'их вели' столь си'льный | |
| перекрёстный ого'нь, что он не то'лько им, но и сторонни'м мог каза'ться | |
| поте'шным. Оди'н мой прия'тель гова'ривал, что се'рдце ю'ноши - ляду'нка с по'рохом, | |
| се'рдце же'нщины - скля'нка с духа'ми; но как бы то ни бы'ло, и то и друго'е - | |
| ве'щи легковозгора'емые, а потому' каза'лось весьма' сомни'тельным, что'бы они' | |
| могли' уцеле'ть от пла'мени. Но же'нщины и в са'мом пы'лу не забыва'ют ни прили'чий, | |
| ни безде'лиц, лежа'щих на се'рдце. Прида'ное Е'вы - любопы'тство и оско'рбленное | |
| самолю'бие - подстрека'ло графи'ню узна'ть, каки'м о'бразом могло' кольцо', | |
| пода'ренное Греми'ну, перейти' в ру'ки Стрели'нского. Она' не скрыва'ла от себя', | |
| как ни доса'дно то бы'ло, что майо'р по вчера'шним слова'м угада'л её та'йну, е'сли | |
| та'йной что'-нибудь ему' бы'ло пре'жде, и'бо встре'чу с собо'й она' не счита'ла | |
| случа'йною, и потому', возврати'в ули'тку разгово'ра на ма'ску его', она' слегка' | |
| похвали'ла его' уме'нье преврати'ть себя' из блонди'на в черноволо'сого и иску'сство | |
| меня'ть го'лос по произво'лу - и пошла' пря'мо к це'ли. | |
| - Открове'нно скажу' вам, Стрели'нский, - примо'лвила она', - вы бро'сили | |
| меня' в тума'н зага'док и недоуме'ний. Осо'бенно эма'левое кольцо' ва'ше с изумру'дом | |
| ввело' меня' в ребя'ческое заблужде'ние... Мне показа'лось, оно' не во'все мне | |
| незнако'мо. | |
| - Кольцо' э'то, - отвеча'л Стрели'нский, как бу'дто пробужда'ясь от сна и | |
| подава'я его' графи'не, - кольцо' э'то сде'лано бы'ло го'да два тому' наза'д в | |
| подража'ние кольцу' одного' из друзе'й мои'х, то'лько что прие'хавшего из | |
| Петербу'рга. Я счел его' мо'дным; вкус в отде'лке и фо'рма мне понра'вились, и | |
| услу'жливые ки'евские жиды' тотча'с срабо'тали что'-то подо'бное. Все э'то бы'ло | |
| де'лом слу'чая, по тепе'рь кольцо' моё получи'ло для меня' но'вую це'ну, как | |
| заве'тное звено' ле'стного ва'шего знако'мства, графи'ня. | |
| Ме'жду тем лицо' графи'ни проясни'лось... Рассмотре'в кольцо', она' уве'рилась, | |
| что оно' то'лько изда'ли похо'же на пода'ренное е'ю не'когда и не носи'ло на себе' | |
| зна'ка давно' стёртой с её се'рдца привя'занности. Самолю'бие её бы'ло уте'шено, и | |
| она', отдава'я кольцо' Стрели'нскому, о'чень благоскло'нно возрази'ла ему': | |
| - Вы напра'сно припи'сываете магни'тную си'лу э'той безде'лке. Не она', а | |
| любе'зность ва'ша причи'ной знако'мства. Посеща'я почте'"нную ва'шу тётушку, мы и | |
| без э'того слу'чая, коне'чно бы, узна'ли друг дру'га. Кро'ме того', живу'чи в одно'м | |
| кругу', вероя'тно ль, чтоб мы где'-нибудь не встре'тились? Кста'ти, о бала'х, | |
| Стрели'нский, - где вы бу'дете встреча'ть Но'вый год? Что до меня' каса'ется, я | |
| уже' ото'звана за ме'сяц, на ежего'дный и еди'нственный бал к княги'не Бори'с. Вы, | |
| ка'жется, родня' им? | |
| - Впервы'е благодарю' бого'в, - я ей племя'нник. По крайне'й ме'ре я до'лжен | |
| ве'ровать в э'то по са'мым чувстви'тельным доказа'тельствам. Она' не упуска'ет ни | |
| одного' слу'чая пожури'ть меня', сажа'ет за де'тский стол, когда' за больши'м те'сно, | |
| и, по-моско'вски, нере'дко по'тчует шипу'чим медко'м вме'сто шампа'нского. Но | |
| пого'да прекра'сна, графи'ня, и, коне'чно, вы оживи'те Не'вский бульва'р свои'м | |
| прису'тствием? - приба'вил Стрели'нский, встава'я. | |
| - Я то'лько в наде'жде ско'рого возвра'та лиша'ю себя' удово'льствия ва'шей | |
| бесе'ды, Стрели'нский! Я всегда' вам ра'да... Прошу' не приня'ть э'того за пусто'й | |
| звук и жа'ловать ко мне по'просту, без чино'в. Ка'ждый вто'рник до'брые прия'тели и | |
| подру'ги посеща'ют меня', и е'сли вам не бу'дет ску'чно с на'ми уби'ть вре'мя... | |
| - Скажи'те лу'чше, оживи'ть вре'мя, графи'ня... Ве'рьте, что е'сли б мне | |
| должно' бы'ло покупа'ть мину'ты ва'шей бесе'ды це'лыми года'ми жи'зни, я и тогда' счел | |
| бы себя' счастли'вым, насладя'сь, как ба'бочка, одно'й весно'ю. Мицке'вич говори'т, | |
| что в ма'е одно' мгнове'ние преле'стнее це'лой неде'ли в о'сень. | |
| - Не забу'дьте, что у нас зима'! - сказа'ла графи'ня, улыба'ясь, и | |
| Стрели'нский раскла'нялся со вздо'хом. | |
| "Сла'вно сы'грано, Валериа'н!" - мо'гут воскли'кнуть чита'тели сходя'щему с | |
| ле'стницы Стрели'нскому; но сам он, ступи'в в поля'рный круг отсу'тствия от | |
| ми'лого предме'та, совсе'м не ду'мал расточа'ть себе' подо'бные похвалы': он | |
| чу'вствовал, что испыта'ние за дру'га станови'лось ему' посторо'ннею ве'щию; что | |
| тепе'рь влюблённому и, мо'жет быть, люби'мому тяжка' была' бы хо'лодность графи'ни, | |
| мучи'тельна разлу'ка с ней и несно'сна её переме'на; одни'м сло'вом, что | |
| со'бственное его' благополу'чие зави'село от её взаи'мности. "Все э'то пройдёт, | |
| все э'то ми'нет, - говори'л он сам себе', - я сли'шком ве'трен для постоя'нной | |
| любви'". Но э'то не проходи'ло. "Сто'ит то'лько избега'ть слу'чаев ви'деть се дня | |
| три, и се'рдце моё пога'снет, как лампа'да без ма'сла!" - ду'мал он и, что'бы | |
| оправда'ть таку'ю благоразу'мную реши'мость, поскака'л с пови'нною голово'ю к | |
| княги'не Бори'с, что'бы не пропусти'ть ба'ла, где бу'дет преле'стная и, разуме'ется, | |
| боже'ственная Али'на. Любо'вь щедра' на эпи'теты и обоготворе'ния; но пройдёт | |
| вре'мя, и, отсту'пники свои'х и'долов, мы пе'рвые гото'вы сокруши'ть их и громи'ть | |
| пре'жние на'ши святи'лища. | |
| В теа'тре, на бала'х, на музыка'льных вечера'х, на танцева'льных за'втраках, | |
| на зва'ных обе'дах, на прогу'лках и ката'ньях, без вся'кого наме'рения, бог зна'ет | |
| как, Али'на встреча'лась с Валериа'ной; тут нет ещё ди'ва, но стра'нно бы'ло то, | |
| что они' почти' все вре'мя проводи'ли вме'сте. Из одно'й учти'вости подходи'л он к | |
| ней снача'ла; но пото'м - сло'во за сло'во, взор за взо'ром - мечта'тель забыва'л | |
| свет и вре'мя, и то'лько злове'щий крик лаке'я: "Графи'ни Зве'здич каре'та!" | |
| разруша'л его' упое'ние и с превы'спренных своди'л в прохла'дные се'ни. Графи'ня | |
| люби'ла теа'тр, - Валериа'н хорошо' знал и мастерски' суди'л его'. Графи'ня в | |
| соверше'нстве владе'ла а'рфою, - Стрели'нский уверя'л, что он стра'стный охо'тник | |
| до му'зыки, что он dilettanto [Дилета'нт (ит.)] от султа'на до шпор, - и потому' | |
| стра'нно ли, что он так ча'сто явля'лся в её ло'же и'ли сади'лся по'дле неё в | |
| конце'ртах? Все э'то бы'ло из любви' к иску'сствам, не бо'лее. | |
| Немно'го трудне'е найти' бы'ло отгово'рку сли'шком ча'стой случа'йности, | |
| благодаря' кото'рой ему' удава'лось подава'ть ру'ку графи'не, при перехо'де из | |
| гости'ной в столо'вую, и то'нкий наблюда'тель мог бы похвали'ть его' глазоме'р, | |
| когда' он, бу'дто во'все не замеча'я, так расчётливо станови'лся в ряд кавале'ров, | |
| что ему' всегда' выпада'ла на до'лю рука' Али'ны и, ста'ло быть, ме'сто по'дле неё за | |
| столо'м... Не'жная улы'бка, ла'сковое словцо' и поро'й лёгкое давле'ние ми'лой руки' | |
| быва'ли награ'дою его' хи'трости. | |
| "L'amour est l'egoisme a deux" [Любо'вь - э'то эгои'зм вдвоём (фр.)], - | |
| сказа'ла мада'м Сталь, и весьма' справедли'во. Стрели'нскому ле'стно бы'ло получи'ть | |
| от графи'ни преиму'щество над толпо'ю вздыха'телей многоречи'вых и без рече'й, | |
| когда' свива'лись круги' мазу'рки и'ли францу'зских кадри'лей; а графи'не, с свое'й | |
| сто'роны, каза'лось прия'тно име'ть кавале'ром тако'го отли'чного танцо'ра, как | |
| Стрели'нский. В кругу' о'бщества и в ти'ши уедине'ния они' нра'вились друг дру'гу | |
| остроу'мием и оригина'льностию; и, наконе'ц, когда' о'ба они' загля'дывали в | |
| бу'дущее, то, коне'чно, не могли' найти' друг для дру'га лу'чшей па'ртии. Та и | |
| друго'й с хоро'шим родство'м, тот и друга'я незави'симы и бога'ты - слу'чай, | |
| удаля'ющий вся'кую мысль о коры'сти; все благоприя'тствовало обою'дной | |
| скло'нности. | |
| Графи'ня подружи'лась с сестро'ю Стрели'нского, О'льгою, дивя'сь, как до сих | |
| пор она' не уме'ла оцени'ть всех любе'зных её ка'честв. Валериа'н удивля'лся, с | |
| свое'й сто'роны, то'нкости вку'са графи'ни в вы'боре знако'мых и, подо'бно | |
| блужда'ющей досе'ле коме'те, на'чал обраща'ться в кругу' их. Ну'жно ли ска'зывать, | |
| како'е со'лнце покори'ло его' центровлеку'щей си'ле свое'й?. | |
| V | |
| Она' расцвета'ла, как де'вственная мечта' ю'ности; | |
| была' чиста' и преле'стна, | |
| как земля' в пе'рвый день творе'ния. | |
| Стари'нная эпита'фия | |
| В дома'шней жи'зни Валериа'н был едва' ли не счастли'вее, чем в све'те. По'дле | |
| сестры' свое'й О'льги отдыха'л он се'рдцем от остроу'мия мо'дных у'мниц и от безу'мия | |
| со'бственной стра'сти. По'дле неё утиха'ло волне'ние сомне'ний, и ре'вность свива'ла | |
| Коршуно'вы кры'лья свои'. В са'мом де'ле, тру'дно бы'ло и самому' мизоги'ну не | |
| полюби'ть э'то невинно-ми'лое существо'. Воспи'танная в Смо'льном монастыре', она', | |
| подо'бно всем подру'гам свои'м, купи'ла неве'дением безде'лиц общежи'тия | |
| спаси'тельное неве'дение ра'нних впечатле'ний поро'ка и безвре'менного мятежа' | |
| страсте'й. Она' преле'стна была' в све'те, как образе'ц высо'кой простоты' и де'тской | |
| открове'нности. Отра'дно бы'ло успоко'ить взор на све'тлом лице' её, на кото'ром | |
| ещё ни игра' страсте'й, ни лицеме'рие прили'чий не впечатле'ли следо'в, не бро'сили | |
| те'ней. Отра'дно бы'ло согре'ть се'рдце её весело'стию, и'бо весёлость | |
| - цвет неви'нности. Б му'тном мо'ре све'тских предрассу'дков, позоло'ченной | |
| испо'рченности су'етного ничто'жества - она' возвыша'лась, как зелене'ющий све'жий | |
| острово'к, где уста'лый плове'ц мог найти' поко'й и дове'рие. Она' не мо'гла поня'ть, | |
| для чего' бы ей стыди'ться слез умиле'ния при расска'зе о великоду'шном посту'пке | |
| и'ли румя'нца негодова'ния, слы'ша о ни'зостях людски'х. Не понима'ла, почему' | |
| неучти'во сказа'ть челове'ку в глаза': "ах! как вы добры'!" и'ли: "ах! как вы | |
| злы!" - е'сли он то заслу'живал; не понима'ла, почему' ей неприли'чно сесть по'дле | |
| у'много молодо'го челове'ка, с кото'рым прия'тно разгова'ривать, и почему' она' | |
| обя'зана слу'шать неле'пости пожило'го потому' то'лько, что он со звездо'ю. Она' | |
| нере'дко смеши'ла вас са'мыми стра'нными вопро'сами, но ча'ще приводи'ла в смуще'ние | |
| са'мыми проница'тельными. То забавля'ла незна'нием са'мых обыкнове'нных веще'й, то | |
| изумля'ла ново'стию мы'слей, глубино'ю чувств и непоколебимо'стию во'ли на все | |
| прекра'сное. Не говорю' о пре'лестях, ко'ими одари'ла её приро'да, не говорю' о | |
| соверше'нствах, да'нных образова'нием. Она' горячо' и не'жно люби'ла бра'та, кото'рый | |
| оста'лся ей еди'нственным друго'м, еди'нственным покрови'телем на земле'. | |
| Весели'ть, ра'довать, предупрежда'ть мале'йшее его' жела'ние бы'ло сладча'йшей | |
| забо'тою О'льги. Она' игра'ла для него' на пья'но, пе'ла его' люби'мые пе'сни, порха'ла | |
| пе'ред ним, как ла'сточка, и расска'зывала анекдо'ты свое'й монасты'рской жи'зни, | |
| как, наприме'р, одна'жды це'лый класс перепада'л в о'бморок оттого', что одно'й | |
| показа'лось, бу'дто она' уви'дела ужа'сного зве'ря - мышь! Как они' це'лые три но'чи | |
| не спа'ли от стра'ху от како'й-то пти'цы, кото'рая "полови'ну была' ко'шка, а | |
| полови'ну не зна'ю чего'", у'кала и сверка'ла глаза'ми под око'шком. Валериа'н | |
| смея'лся от чи'стого се'рдца, ме'жду тем как сестра' не во'все понима'ла, что так | |
| смешно'го бы'ло в её расска'зах. | |
| - Впро'чем, - прибавля'ла она', извиня'ясь, - я была' тогда' така'я кофе'йная. | |
| Что'бы вполне' поня'ть э'ту фра'зу, на'добно знать, что в Смо'льном монастыре' | |
| три во'зраста воспи'танниц отлича'ются тремя' цвета'ми пла'тья: кофе'йным, | |
| голубы'м и бе'лым, из ко'их пе'рвый присво'ен самому' мла'дшему, и потому' ме'жду | |
| двумя' ста'ршими во'зрастами назва'ние кофе'йной слу'жит как бы упрёком в | |
| простоте'. | |
| - Дай бог, - возража'л тогда' Валериа'н, ласка'я её, - что'бы ты всегда' | |
| оста'лась кофе'йного се'рдцем. | |
| Одна'жды ве'чером О'льга фантази'ровала на фортепиа'но, ме'жду тем как брат, | |
| заду'мавшись, слу'шал её, облокотя'сь о ру'чку кре'сел, и вдруг она' вспры'гнула | |
| ве'село, схвати'ла Валериа'на за ру'ку и, бы'стро гля'дя ему' в глаза', сказа'ла: | |
| - Не пра'вда ли, бра'тец, ты же'нишься на графи'не Зве'здич? | |
| Полуизу'млен, полусму'щен слова'ми сестры', в кото'рых заключа'лись и | |
| неожи'данный вопро'с и вме'сте не'жная про'сьба, он долго-до'лго смотре'л на неё, | |
| мо'жет быть разга'дывая её мы'сли, мо'жет быть собира'я свои', и, наконе'ц, отвеча'л | |
| с улы'бкою: | |
| - Како'й ве'тер наве'ял тебе', ми'лая, таку'ю стра'нную мысль? | |
| - Стра'нную мысль, бра'тец? Напро'тив, мне ка'жется, са'мую есте'ственную. | |
| Е'сли бог не суди'л вам роди'ться бра'том и сестро'ю, что'бы дели'ть го'ре и | |
| весе'лье, то ду'маю, к э'тому нет друго'го пути', кро'ме жени'тьбы. Как могли' бы | |
| ина'че соедини'ться два се'рдца, кото'рые лю'бят друг дру'га? | |
| - Но кто тебе' сказа'л, что мы лю'бим друг дру'га? | |
| - Ах, како'й ты лицеме'р, бра'тец! И пе'ред кем же? Пе'ред сестро'ю свое'й! | |
| Ра'зве я не люблю' тебя'? Ра'зве родны'е не друзья', даро'ванные не'бом? Да и почему' | |
| тебе' скрыва'ть свою' привя'занность к осо'бе, досто'йной любви'? | |
| - Мир, мир, моя' проница'тельная сестри'ца! Поло'жим, в уго'ду тебе', что я | |
| влюблён в Али'ну. Но тепе'рь вопро'с: лю'бим ли я взаи'мно? | |
| - В э'том я пору'кой, mon frere [Брат (фр.)], графи'ня лю'бит тебя', как я | |
| сама'. | |
| - Я не ду'маю, что'бы она' избрала' сестру' мою' напе'рсницей свои'х тайн. | |
| - О нет, бра'тец! Пря'мо она' не говори'ла мне о том ни сло'ва; но она' так | |
| ча'сто говори'т о тебе', так охо'тно встреча'ется с тобо'ю, что скло'нность её | |
| то'лько тебе' мо'жет каза'ться та'йною. Я ма'ло зна'ю свет, люде'й ещё ме'нее; но | |
| есть ве'щи, кото'рые уга'дываю я со'бственными чу'вствами. | |
| - Ты просвещённее, не'жели я ду'мал, любе'зная О'льга. | |
| - Просвещённее! Э'то похо'же на упрёк, бра'тец; вот каковы' мужчи'ны! Вы | |
| пресле'дуете нас за на'ше неве'дение и ещё бо'льше гне'ваетесь за на'ше позна'ние. | |
| Ты несправедли'в оттого', что тебе' доса'дно, как могла' нео'пытная монасты'рка | |
| прони'кнуть в та'инства своего' скры'тного бра'тца. В са'мом де'ле, как уме'ть и как | |
| сметь отличи'ть любо'вь от не'нависти!! Нет, mon frere, я скоре'й име'ю пра'во | |
| серди'ться за твою' недове'рчивость и за то, что ты вообража'л меня' тако'ю | |
| про'стенькою. | |
| - Я то'чно винова'т, я в са'мом де'ле несправедли'в про'тив тебя', моя' ми'лая, | |
| до'брая О'льга! - сказа'л с нежности'ю Валериа'н, поцелова'в её в чело'. - С э'тих | |
| пор ме'жду на'ми нет тайн. | |
| - Э'то напра'сно, Валериа'н. Я не хочу' того' знать, что мне знать | |
| бесполе'зно; но мо'жет ли быть чу'ждо душе' мое'й все, что каса'ется до твоего' | |
| сча'стия? Признаю'сь тебе' в Моём ребя'честве: я уже' не раз стро'ила возду'шные | |
| за'мки, соединя'я тебя' в мечта'х с графи'нею. Как ве'село, как ра'достно тогда' | |
| бу'дет нам!.. Мы пое'дем жить в дере'вню, по кото'рой я так давно' вздыха'ю, во | |
| сне и наяву'. Мы бу'дем всегда' вме'сте, сча'стливы тем, что мы вме'сте, вдалеке' | |
| от доку'чливых госте'й. Неви'димо полети'т для нас вре'мя, ле'том с приро'дой, | |
| зимо'й с дру'жеством, всегда' с любо'вью. Мы бу'дем гуля'ть, ката'ться в ло'дке, | |
| е'здить верхо'м, - я наде'юсь, ты мне позво'лишь э'то, бра'тец? Ты ку'пишь для меня' | |
| хоро'шенькую ло'шадь, - не пра'вда ли? Ввечеру' мы за ча'йным сто'ликом шу'тим, | |
| смеёмся, пото'м пое'"м, танцу'ем. Чита'ем Ва'льтер Ско'тта; иногда' и рассужда'ем | |
| о'чень серьёзно, - ведь нельзя' век толкова'ть о безде'лицах. Иногда' к нам бу'дут | |
| приезжа'ть сосе'ди-антики и до'брые на'ши знако'мые, - ве'рно, и князь Греми'н не | |
| забу'дет пре'жних друзе'й свои'х. | |
| - А тебе' нра'вится князь Греми'н, О'льга? - спроси'л Валериа'н бо'лее для | |
| избежа'ния реши'тельного отве'та, не'жели для удовлетворе'ния любопы'тства. | |
| - Я о'чень люблю' его', бра'тец, и от са'мого малоле'тства. Ты так ча'сто | |
| е'здил с ним в монасты'рь, он называ'л меня' ma cousine [Кузи'на (фр.)] и так | |
| охо'тно слу'шал моё болта'нье, что я то'лько пе'ред ним и тобо'ю не красне'ла | |
| говори'ть. Быва'ло, я нетерпели'во жду, когда' вы прие'дете: а быва'ло, и пра'здник | |
| не в пра'здник, когда' вас не'ту. Я кре'пко пла'кала по вас обо'их по перево'де | |
| ва'шем из Петербу'рга; призна'юсь тебе', бра'тец, в моём ребя'честве: я ещё до сих | |
| пор берегу' на па'мять прекра'сное кури'ное перо', вы'роненное из султа'на кня'зя. | |
| - Султа'ны, ду'шенька, де'лаются из пету'шьих пе'рьев. | |
| - Как бу'дто э'то не все равно', mon frere? Ра'зве пету'х не брат ку'рицы? | |
| - Так, но не совсе'м так. Наприме'р: ты мне сестра', а не смешно' ли б | |
| бы'ло, е'сли б кто'-нибудь, принима'я одну' за друго'го, сказа'л, что у О'льги | |
| прекра'сные усы'? Одна'ко что да'лее? | |
| - Чем да'лее, тем бли'же к моему' ребя'честву. Ты, я ду'маю, по'мнишь, | |
| бра'тец, с како'й снисходи'тельностию расспра'шивал князь о мои'х уро'ках, о мои'х | |
| заня'тиях; как я'сно поправля'л мои' заблужде'ния и, шутя', развива'л мои' мы'сли, | |
| учи'л до'брому, и так про'сто, так поня'тно! Я боя'лась ошиби'ться пе'ред ним | |
| бо'льше, чем пе'ред свои'ми учителя'ми, - зато' мне бы'ло так ве'село, когда' он | |
| хвали'л меня'! Бо'льше всего' я люби'ла слу'шать истори'ческие его' анекдо'ты, - он | |
| о'чень ми'ло их расска'зывал. Я пла'кала, слу'шая о бе'дствиях Мари'и Стюа'рт! Я | |
| привы'кла ненави'деть кова'рную Елисаве'ту, хоть её и называ'ют до'брою и | |
| прему'дрою. Я научи'лась люби'ть Ге'нриха Четвёртого, отца' и дру'га свои'х | |
| по'дданных, за то, что, бу'дучи до'брым царём, он не разучи'лся быть до'брым | |
| челове'ком. Князь заста'вил меня' восхища'ться ге'нием на'шего вели'кого Пё!тра, | |
| скро'много в сча'стии, неколеби'мого в беде' - и всего' бо'лее под Пру'том, когда' | |
| он пи'шет ука'з сена'ту не слу'шать его' впредь, е'сли он, принуждённый ту'рками, | |
| повели'т что'-нибудь недосто'йное себя' и'ли Росси'и. Где найдём мы приме'р | |
| чисте'йшего самоотверже'ния, вы'сшей любви' к оте'честву!! Ах, бра'тец, я о'чень | |
| люблю' кня'зя! | |
| - В са'мом де'ле, О'льга? - сказа'л Стрели'нский и погрузи'лся в ду'мы, равно' | |
| об О'льгиыом, как и своём бу'дущем. "Не будь э'того прокля'того письма' от | |
| Репети'лова к Греми'ну, - ду'мал он, - и мы о'ба могли' быть сча'стливы; я с | |
| Али'ной, он с О'льгою. Ни мне нельзя' жела'ть лу'чшего зя'тя, ни ему' лу'чшей жены'. | |
| Одна' то'лько кро'тость О'льги мо'жет уме'рить вспы'льчивость его' хара'ктера; то'лько | |
| с не'ю нашёл бы он поко'й, о кото'ром напра'сно мечта'ет; све'тская же'нщина ве'чно | |
| бу'дет ему' вино'й сомне'ний и ре'вности. Тепе'рь совсе'м ино'е де'ло. Я не опаса'юсь | |
| пре'жней привя'занности Греми'на, но его' всегдашнего' упря'мства. Он гото'в | |
| уве'рить меня' и уве'рить себя', что влюблён до безу'мия; вот уже' два ра'за я | |
| писа'л к нему', - и нет отве'та; э'то что'-нибудь да зна'чит! Но как бы то ни | |
| бы'ло, я не уступлю' Али'ны друго'му, да'же дру'гу, пи за каки'е бла'га, ни от каки'х | |
| бед в ми'ре! Лю'бит и'ли притворя'ется она', что лю'бит меня', но должна' быть мое'ю, | |
| несмотря' ни на что мину'вшее, ни на что бу'дущее. Я реши'лся". | |
| VI | |
| Так! я мечта'тель, я дитя', | |
| Мой за'мок ка'рты, - но не вы ли | |
| Его' постро'или, шутя', | |
| И, насмеха'ясь, разори'ли! | |
| В кни'ге любви' всего' миле'й страни'ца оши'бок; но всему' своя' пора'. Тепе'рь | |
| Али'на была' уже' не та шестнадцатилетня'я, нео'пытная же'нщина, увлечённая | |
| пото'ком приме'ров и обольсти'тельною ло'гикою обожа'телей, кото'рая, обра'дована | |
| пе'рвой свя'зью, как но'вой игру'шкой, и вообража'я себя' герои'нею рома'на, писа'ла | |
| стра'стные письма' к кня'зю Греми'ну. С тех пор, одна'ко ж, то'лько в э'том могла' | |
| она' упрека'ть себя', то'лько над э'тим мог подшу'чивать Стрели'нский, хотя' он, | |
| дви'жимый ревпо'стию, исша'рил зе'млю и во'здух, жела'я узна'ть что'-нибудь похо'жее | |
| на любо'вь в це'лой жи'зни графи'ни. Стро'гость настоя'щего её поведе'ния была' | |
| приме'рна в отноше'нии ко всей молодёжи, кото'рая вила'сь о'коло неё. Едва' | |
| кто'-нибудь из них переступа'л грани'цу шу'тки, едва' произноси'л одну' влюблённую | |
| но'ту, не то'лько сло'во, - мы'льный дождь нравоуче'ния и град насме'шек | |
| разража'лись над голово'й селадо'на. Привыкну'в за грани'цею обходи'ться | |
| непринуждённо с мужчи'нами, она' никогда' не дозволя'ла их во'льности | |
| превраща'ться в своево'лие, и ме'жду тем как её красота' и любе'зность привлека'ли | |
| всех, её осторо'жность держа'ла всех в почти'тельном отдале'нии. Стрели'нский, | |
| пра'вда, составля'л исключе'ние, по и он уже' не раз испыта'л на себе', что | |
| приро'да и све'тская любо'вь не де'лают скачко'в, а потому', как ни уве'рен был, | |
| что его' лю'бят взаи'мно, но роково'е сло'во "люблю'!" два'дцать раз замира'ло на | |
| уста'х, пре'жде чем он его' вы'говорил, как бу'дто с ним он до'лжен был | |
| рассыпа'ться, как клад от ами'ня. И графи'ня то'же, как и вся'кая же'нщина, | |
| каза'лось, испу'гана э'тим сло'вом - "люблю' вас", как вы'стрелом, - как бу'дто | |
| ка'ждая в нем бу'ква соста'влена из грему'чего серебра'! И как ни пригото'влена | |
| была' она' к объясне'нию, как ни уве'рена была', что э'то должно' случи'ться, ра'но | |
| и'ли по'здно, но вся кровь её се'рдца вспы'хнула в лице', когда' Стрели'нский, | |
| улучи'в ги'бкую мину'ту, с тре'петом откры'л любо'вь свою'... Оставля'ю чита'телям | |
| дорисова'ть и угада'ть продолже'ние э'той сце'ны. Я ду'маю, ка'ждый со вздо'хом и'ли | |
| с улы'бкою мо'жет припо'мнить и помести'ть в неё отры'вки из подо'бных сцен свое'й | |
| ю'ности и ка'ждый ошибётся не мно'го. | |
| Преле'стны пе'рвые волне'ния и восто'рги стра'сти, когда' неизве'стность | |
| воздвига'ет ча'стые бу'ри се'рдца, но ещё сла'достней поко'й и дове'ренность | |
| откры'той взаи'мности. Тогда' в любви' нахо'дим мы все ра'дости, все утеше'ния | |
| дру'жбы, са'мой нежне'йшей, са'мой предупреди'тельной, и е'сли пе'рвый ме'сяц бра'ка | |
| называ'ют медо'вым, то пе'рвый ме'сяц откры'той любви', по всем права'м, именова'ть | |
| мо'жно не'ктарным, - э'то небоскло'н по'сле грозы'; све'тлый, но без зно'я, | |
| прохла'дный без облако'в. | |
| Сли'вшись сердца'ми, графи'ня и Стрели'нский вкуша'ли не'гу сего' лу'чшего | |
| во'зраста любви', не отнима'я уст от ча'ши. Прямо'й, открове'нный, благоро'дный | |
| хара'ктер майо'ра то'лько по нару'жности каза'лся противоре'чием с уто'нченным, | |
| све'тским обраще'нием графи'ни. Как ско'ро взаи'мное уваже'ние и серде'чная теплота' | |
| растопи'ли око'вы прили'чий, и'ли, лу'чше сказа'ть, принуждённостей, не'жная | |
| и'скренность и беззаве'тное дове'рие заступи'ли в ней ме'сто недосту'пности и | |
| то'нкого злосло'вия. Да'же ро'бость, несомне'нный при'знак и'стинной любви', | |
| замени'ла самоуве'ренность. Сове'т Валериа'на сде'лался ей необходи'м для са'мых | |
| безде'лок в вы'боре наря'дов, его' одобре'ние - на ка'ждый шаг в о'бществе, его' | |
| до'брые мне'ния - для всех протёкших и настоя'щих слу'чаев жи'зни. В оди'н-то из | |
| подо'бных часо'в излия'ний душе'вных Али'на рука' с руко'й по'дле Стрели'нского, | |
| любу'ясь вырази'тельными его' оча'ми, говори'ла: | |
| - Валериа'н! свет мо'жет осужда'ть меня' за легкомы'слие пе'рвых лет моего' | |
| заму'жества, но твоё се'рдце меня' оправда'ет. В пятна'дцать лет меня' посади'ли за | |
| столо'м по'дле како'го-то старика', кото'рого я запо'мнила то'лько по чуде'сной | |
| табаке'рке из како'й-то ра'ковины. Ввечеру' мне о'чень ва'жно сказа'ли: "Он твой | |
| жени'х; он бу'дет твои'м супру'гом"; но что тако'е жени'х, что тако'е супру'г, мне и | |
| не поду'мали объясни'ть, и я ма'ло забо'тилась расспра'шивать. Мне о'чень | |
| понра'вилось быть неве'стою; как дитя', я ра'довалась конфе'там и наря'дам и всем | |
| безде'лкам, кото'рые мне дари'ли, я гото'ва была' расцелова'ть ста'рого гра'фа, | |
| когда' он подари'л мне преле'стные золоты'е часы', потому' что в неда'вно бро'шенных | |
| мно'ю игру'шках бы'ли то'лько оловя'нные. Наконе'ц я ста'ла жено'ю, не переста'в быть | |
| ребёнком, не понима'я, что тако'е обя'занности супру'жества, и, признаю'сь, | |
| потому' то'лько заме'тила переме'ну состоя'ния, что меня' ста'ли велича'ть "ва'шим | |
| сия'тельством". До'лго не замеча'ла я, что муж мой мне не па'ра ни по ле'там, ни | |
| по чу'вствам. Для визи'тов мне бы'ло все равно', с кем ни сиде'ть в каре'те, до'ма | |
| же он сли'шком за'нят был свои'ми неду'гами, а я - свои'ми заба'вами и гостя'ми. | |
| Одна'ко же в семна'дцать лет заговори'ло и се'рдце... оно' стесни'лось неве'домою | |
| гру'стию, жела'ло чего'-то непоня'тного; э'то была' потре'бность люби'ть, и я | |
| полюби'ла во всей неви'нности ду'ши. Ты зна'ешь, кто был предме'том э'той | |
| скло'нности, и я благодарю' провиде'ние, что оно' суди'ло мне встре'титься с | |
| челове'ком благоро'дным, кото'рый не ду'мал, не то'лько не жела'л употреби'ть во | |
| зло мою' нео'пытность. Ско'рая разлу'ка показа'ла, одна'ко ж, мне, как оши'блась я | |
| в свои'х чу'вствах. Я приняла' за любо'вь жела'ние нра'виться, жела'ние | |
| предпочте'ния от челове'ка, предпочита'емого други'ми. Тщесла'вие и охо'та быть | |
| как други'е доверши'ли круже'ние головы'; я уве'рила себя', что стра'стно люблю' | |
| кня'зя Греми'на потому', что он каза'лся мне досто'йным тако'й любви'. Мо'жет | |
| ста'ться, е'сли бы он поддержа'л тако'е расположе'ние перепи'скою, я бы привы'кла к | |
| э'той мечте', бу'дто к чу'вству, и ве'рность, кото'рую обожа'ла я, как досто'йная | |
| покло'нница сентиментали'зма, могла' бы во'все перемени'ть судьбу' мою'. Но он, | |
| едва' мы расста'лись, оказа'лся весьма' невнима'телен; я была' от того' вне себя', | |
| называ'ла э'то холодно'стию, укоря'ла в неблагода'рности, в изме'не и забы'ла его' | |
| скоре'е, чем наде'ялась. За грани'цею, ча'ще сама' с собо'ю, ча'ще с людьми' | |
| образо'ванными, я почу'вствовала необходи'мость чте'ния и жа'жду позна'ний. | |
| Хоро'шие кни'ги и ещё лу'чшие приме'ры и сове'ты же'нщин, уме'вших сочета'ть | |
| све'тские ка'чества с высо'кими пра'вилами, убеди'ли меня', что, и не любя' му'жа, | |
| должно' люби'ть долг супру'жества и что велича'йшее из несча'стий есть поте'ря | |
| со'бственного уваже'ния. Кочева'я жизнь не дава'ла мне да'же слу'чая к постоя'нным | |
| знако'мствам, и се'рдце моё то'лько во сне ви'дело сча'стие; в ви'хре заба'в, в | |
| кругу' иска'телей я оста'лась свобо'дна. Муж мой у'мер, и я це'лый год тра'ура | |
| провела' в уедине'нии, с немно'гими подру'гами, чита'я в со'бственном се'рдце | |
| помо'щию книг и разга'дывая кни'ги по се'рдцу; э'то возроди'ло меня'. Я пости'гла | |
| тогда' умо'м, что до тех пор заключа'лось в чу'встве; уве'рилась, что | |
| благополу'чие есть неви'нность и нахо'дится в нас сами'х. Я не разлюби'ла ни | |
| удово'льствий, ни вы'год све'та; по кра'йней ме'ре я могла' бы тепе'рь лиши'ться их, | |
| е'сли не без сожале'ния, то без ро'пота. Возврати'сь в Росси'ю, обя'занности к | |
| родны'м и о'бществу не да'ли мне вре'мени образу'миться... Меня' засыпа'ли | |
| приве'тствиями и приглаше'ниями, ле'стью и любе'зностию, но я уже' предохранена' | |
| была' от э'того ча'да; я зна'ла, что вся'кая пари'жская нови'нка хоть на миг, но | |
| всегда' увлека'ет внима'ние пу'блики, а покло'нники в не'сколько вечеро'в успе'ли | |
| наску'чить свои'ми переслащёнными фра'зами, так что я бо'льше чем когда'-нибудь | |
| почу'вствовала пустоту' се'рдца. Соверше'нная бесхара'ктерность молоды'х люде'й | |
| на'ших, "э'ти о'бразы без лиц" навели' на меня' неизъясни'мую тоску'. Я ужасну'лась, | |
| не найдя' ру'сских в Росси'и. Прости'тельно ещё быть легкомы'сленным во Фра'нции, | |
| где на ка'ждом ша'гу нахо'дишь пи'щу любопы'тству, рассе'янию, са'мой ле'ни, где | |
| ка'ждая безде'лка но'сит на себе' печа'ть образо'ванности и да'же глу'пость не | |
| лишена' остроу'мия. Но мо'жно предста'вить себе', как несно'сны сле'пки пари'жского | |
| ми'ра в Росси'и, где мо'жно толкова'ть то'лько о том, чего' у нас нет, и где | |
| полови'на о'бщества не понима'ет, что сама' говори'т, а друга'я, что ей говоря'т; | |
| одна' - поторопи'вшись вы'учить приво'зное, как попуга'й, друга'я | |
| - опозда'в учи'ться от застаре'лых предрассу'дков. В э'то вре'мя я | |
| встре'тилась с тобо'ю, и до сих пор не уме'ю себе' объясни'ть, како'й судьбо'й я | |
| так бы'стро увлекла'сь се'рдцем? Признаю'сь, обма'нутая ро'стом и го'лосом, я | |
| снача'ла приняла' тебя' за Греми'на; я сгора'ла любопы'тством, жела'я уве'риться в | |
| свое'й дога'дке, но ско'ро к нему' примеша'лись чу'вства нежне'йшие. Я ве'рила и не | |
| ве'рила, что ты Греми'н; не сто'лько воспомина'ние про'шлого, как пре'лесть | |
| но'вости зама'нивала меня' да'лее и да'лее. Я должна' была' серди'ться на кня'зя, но | |
| вме'сто того' была' благоскло'нна к но'вому знако'мцу. Я должна' была' быть | |
| осторо'жнее с незнако'мым, и доверя'лась как ста'рому дру'гу; одни'м сло'вом, я не | |
| зна'ла, что говори'ла и де'лала!.. Остально'е тебе' изве'стно, ми'лый Валериа'н... И | |
| бог тебе' судья', е'сли когда'-нибудь заста'вишь меня' раска'яться в любви' мое'й! | |
| Валериа'н был восто'ржен; ему' каза'лось, гармони'ческая му'зыка сфер греме'ла | |
| туш его' благополу'чию, и он, с пы'лкостию ю'ноши целу'я оста'вленную ему' ру'ку, | |
| хоте'л, по гуса'рской привы'чке, кля'сться всем, что есть и чего' нет на све'те, в | |
| неизме'нности любви' свое'й, но Али'на останови'ла э'тот поры'в достове'рности. | |
| - Не кляни'сь, Валериа'н, - сказа'ла она' с нежности'ю, - кля'тва почти' | |
| всегда' неразлу'чна с изме'ной, - я зна'ю э'то на о'пыте. Я бо'льше ве'рю | |
| благоро'дству твои'х чувств, не'жели пору'ке зву'ков, волну'емых и уноси'мых | |
| ве'тром; мы уже' не де'ти. | |
| С обе'их сторо'н де'лались приготовле'ния к бра'ку, хотя' о нем ещё не бы'ло | |
| прямы'х усло'вий. Валериа'ну, одна'ко же, они' бы'ли необходи'мы: он начерта'л план | |
| для бу'дущей жи'зни, кото'рая во'все могла' не понра'виться графи'не и кото'рый | |
| колеба'лся он откры'ть ей. Ме'жду тем как това'рищи и прия'тели счита'ли его' | |
| то'лько ве'треником, забо'тливым, как прожи'ть свои' дохо'ды, он вта'йне де'лал все | |
| поже'ртвования для улучше'ния у'части крестья'н свои'х, кото'рые, как больша'я | |
| часть госпо'дских, доста'лись ему' полура'зоренными и полуиспо'рченными в | |
| нра'вственности. Он ско'ро убеди'лся, что нельзя' чужи'ми рука'ми и наёмного | |
| голово'ю устро'ить, просвети'ть, обогати'ть крестья'н свои'х, и реши'лся уе'хать в | |
| дере'вню, что'бы упро'чить благосостоя'ние не'скольких ты'сяч себе' подо'бных, | |
| разорённых ба'рским нераде'нием, хи'щностью управи'телей и со'бственным | |
| неве'жеством. У него' не бы'ло недоста'тка ни в де'ньгах для обзаведе'нии, ни в | |
| до'брой во'ле к исполне'нию, ни в позна'ниях се'льского хозя'йства, приобрете'нию | |
| ко'их посвяти'л он все досу'ги свои'; недостава'ло то'лько о'пытности, но она' | |
| прихо'дит сама' собо'ю; прито'м, пе'рвую пе'сенку не сты'дно спеть и зарде'вшись, | |
| говори'т посло'вица. Мысль облегчи'ть, услади'ть свои' бу'дущие забо'ты любо'вью | |
| ми'лой подру'ги и согласи'ть долг граждани'на с семе'йственным сча'стием ласка'ла | |
| Валериа'на; одна'ко же, несмотря' на си'лу стра'сти, наме'рения его' бы'ли тверды'; в | |
| ва'жных обстоя'тельствах жи'зни он уме'"л владе'ть собо'ю; но чем непрекло'ннее была' | |
| во'ля его', тем нереши'тельнее станови'лся он откры'ть её Али'не. Он чу'вствовал, | |
| како'й же'ртвы тре'бовал, знал, как тру'дно для молодо'й, прекра'сной и бога'той | |
| же'нщины отказа'ться от све'та. "Но э'то бу'дет испыта'нием её привя'занности, - | |
| ду'мал он. - Е'сли ж нет? Нет! Же'нщина, кото'рая предпочтёт мне све'тскую жизнь, | |
| не зна'ет и не сто'ит и'стинной любви'". Ско'ро предста'вился и слу'чай к | |
| объясне'нию. | |
| Э'то бы'ло на ма'сленице, по'сле ката'нья с англи'йских гор. Льдя'ные го'ры, | |
| ми'лостивые госуда'ри, есть вы'думка, досто'йная а'дской поли'тики, назло' всем | |
| ста'рым ро'дственницам и ревни'вым мужья'м, кото'рые ворча'т и а'хают, но те'рпят | |
| все, поко'рствуя тира'нке мо'де. В са'мом де'ле, кто бы не подиви'лся, что те же | |
| са'мые недосту'пные деви'цы, кото'рые не сме'ют перейти' чрез ба'льную за'лу без | |
| покрови'тельницы, те же са'мые да'мы, кото'рые отка'зывают опере'ться на ру'ку | |
| учти'вого кавале'ра, когда' са'дятся они' в каре'ту, весьма' во'льно пры'гают на | |
| коле'ни к молоды'м лю'дям, долженству'ющим пра'вить на полёту арши'нными их | |
| са'нками вниз го'ры и по льду раска'та. Ме'жду тем, что'бы сохрани'ть равнове'сие, | |
| на'добно поро'й поддержа'ть свою' прекра'сную спу'тницу - то за стро'йный стан, то | |
| за не'жную ру'чку. Са'нки летя'т вле'во и впра'во, во'здух сви'щет... уха'б... се'рдце | |
| за'мерло, и рука' нево'льно сжима'ет кре'пче ру'ку; и ма'тушки ду'ются, и мужья' | |
| грызу'т но'гти, и молодёжь смеётся; но все, отъезжа'я домо'й, говоря'т: "Ah! que | |
| c'est amusant" [Ах! как э'то заба'вно (фр.)], хоть едва' ли полови'на э'то | |
| ду'мает. | |
| Валериа'н и графи'ня, коне'чно, бы'ли в сей полови'не, потому' что | |
| возврати'лись с ката'нья о'чень дово'льны прогу'лкой и друг дру'гом, и хо'лод, | |
| каза'лось, то'лько возбуди'л обо'их любо'вников к осо'бенной не'жности. Стрели'нский | |
| избра'л э'тот час к реши'тельному открове'нию и, предуве'домив Али'ну, что так как | |
| де'ло идёт о благополу'чии их обои'х на всю жизнь, то он не хо'чет прибега'ть ни | |
| к каки'м околи'чностям, ни к каки'м сетя'м льсти'вой ло'гики и'ли цвета'м | |
| красноре'чия, дабы' убеди'ть и'ли увле'чь её, но про'сто изло'жит свои' наме'рения и | |
| про'сит то'лько одного', чтоб она' беспристра'стно обсуди'ла их и открове'нно | |
| сказа'ла на то отве'т свой. | |
| - Во-пе'рвых, ми'лая Али'на, - сказа'л он, - я реши'лся оста'вить слу'жбу, для | |
| исполне'ния други'х обя'занностей оте'честву, кото'рые наде'юсь вы'полнить лу'чше, | |
| пряме'е и поле'знее, не'жели обя'занности во'ина в ми'рное вре'мя. | |
| Али'на вздохну'ла и поки'нула ки'сточку темляка', кото'рым игра'ла она'. | |
| - Но ра'зве ты, друг мой, не мо'жешь служи'ть оте'честву по ча'сти | |
| гражда'нской и'ли дипломати'ческой? - произнесла' она' почти' проси'тельным | |
| го'лосом. | |
| - Я не дово'льно пригото'влен, что'бы стать поле'зным как судья'; слу'жбу в | |
| департа'ментах счита'ю механи'ческою, а быть диплома'том несовме'стно пи с мои'ми | |
| скло'п-ностями, ни с мои'ми пра'вилами. Во-вторы'х, мы оста'вим столи'цу. | |
| Али'на молча'ла. | |
| - В-тре'тьих, - тут Валериа'н разви'л пред не'ю подро'бный чертёж свои'х | |
| за'мыслов, для устро'йства име'ния, для усоверше'нствования земледе'лия и | |
| заво'дов, для образова'ния крестья'н свои'х; показа'л, как благоде'телен бу'дет | |
| приме'р его' для всего' челове'чества и для окру'жных поме'щиков в осо'бенности. Но | |
| когда' объяви'л, что все э'то тре'бует неусы'пного и безотлу'чного надзо'ра, | |
| све'тлое чело' Али'ны подёрнулось ду'мою и она' опусти'ла ру'ку Валериа'на. | |
| - И э'то реши'тельно? - спроси'ла она' печа'льно. | |
| - Реши'тельно. Подро'бности бу'дут зави'сеть от во'ли Али'ны Алекса'ндровны, | |
| но це'лое остаётся неруши'мым. На кра'ткое вре'мя мы бу'дем приезжа'ть в | |
| кото'рую-нибудь из столи'ц, но то'лько на кра'ткое вре'мя. | |
| - Мои' сове'ты и мне'ния, сле'довательно, тепе'рь бесполе'зны, - сказа'ла | |
| Али'на, не'сколько тро'нутая. | |
| - Но твоё согла'сие необходи'мо к моему' сча'стию, обожа'емая Али'на! С тобо'й | |
| ка'ждая мину'та ознамено'вана бу'дет для меня' но'вым блаже'нством, как для всех | |
| окружа'ющих нас до'брыми дела'ми. Ты бу'дешь а'нгелом красоты' и доброты' для меня' | |
| и для всего', чем я владе'ю. О! не разру'шь ра'я, мно'ю со'зданного, кото'рым я так | |
| до'лго ласка'л своё се'рдце... Ми'лая, бесце'нная Али'на! я жду пригово'ра. В | |
| и'скреннем отве'те твоём моя' судьба': могу' и'ли нет назва'ть тебя' мое'ю? | |
| - Че'рез три дня ты узна'ешь мой реши'тельный отве'т, Валериа'н; то'лько дай | |
| мне сло'во не говори'ть со мной, не писа'ть ко мне, не иска'ть слу'чаев со мно'ю | |
| встре'титься во все э'то вре'мя. Я хочу' обду'мать все на свобо'де, удалённая от | |
| влия'ния страсте'й. | |
| - Жесто'кая же'нщина! Три дня - век для влюблённого! | |
| - Жесто'кий челове'к! Дере'вня - ве'чность для же'нщины! | |
| С э'тим сло'вом Али'на исче'зла. | |
| - Понима'ю! - сказа'л Стрели'нский с го'рькою усме'шкою, ме'жду тем как | |
| холо'дный пот проступа'л на его' се'рдце, и ти'хими стопа'ми вы'шел из ко'мнаты | |
| графи'ни. | |
| VII | |
| Burleigh | |
| Ihr wart es doch, der hinter meinem Riicken | |
| Die Konigin nach Fotherinaschlofi Zu locken wufite? | |
| Leicester | |
| ...Hinter Eurem Riicken? | |
| Wann scheuten meine Taten Eure Stirn? | |
| Schiller. | |
| [Бэрле'й | |
| Не вы ли за спино'й мое'й суме'ли | |
| Напра'вить короле'ву в Фотринге'й? | |
| Ле'стер | |
| За ва'шею спино'ю? Да когда' же, | |
| Когда' в свои'х дела'х я укрыва'лся | |
| От ва'шего лица'? | |
| Ши'ллер (нем.)] | |
| - Подполко'вник князь Греми'н! - провозгласи'л слуга', возвеща'я го'стя тётке | |
| Стрели'нского, кото'рая, си'дя одна' в гости'ной, раскла'дывала grande-patience | |
| [Большо'й пасья'нс (фр.)]. - Прика'жете при'нять-с? | |
| - Ми'лости про'сим, - отвеча'ла она', снима'я очки' и расправля'я шаль свою'. | |
| - Ви'дно, князь неда'вно в Петербу'рге? - приба'вила она'. | |
| - То'лько вчера' с дороги'-с. Они' хоте'ли ви'деть Валериа'на Миха'йловича; | |
| одна'ко ж когда' узна'ли, что вы не вы'ехавши, проси'ли доложи'ться. - Сказа'в э'то, | |
| слуга' поспеши'л пригласи'ть прие'зжего. | |
| Князь Греми'н, кото'рого долг слу'жбы удержа'л во фро'нте, вопреки' всех его' | |
| наде'жд, и просьб, и жела'ний, до'лжен был вести' полк на други'е кварти'ры, на | |
| грани'цу Литвы', и он тем скоре'е помири'лся с судьбо'ю, что обя'занности по дела'м | |
| хозя'йства и заня'тий стро'я и но'вые знако'мства в кругу' по'льских дворя'н дава'ли | |
| ему' ты'сячу развлече'ний и заба'в. Он бы, вероя'тно, и во'все отду'мал е'хать в | |
| о'тпуск, е'сли бы внеза'пная смерть одного' из де'дов в Петербу'рге не призвала' | |
| его' туда' для получе'ния насле'дства и всех хлопо'т, с насле'дствами неразлу'чных. | |
| Пы'лкий то'лько на день в пресле'довании за'мыслов, внушённых при'хотью, он не | |
| сли'шком диви'лся молча'нию Стрели'нского и о'чень поко'ен се'рдцем прие'хал в | |
| столи'цу. Но когда' на него' поли'лись но'вости о бли'зком бра'ке Валериа'на с | |
| графи'нею Зве'здич, он был оглушён и раздражён э'тим водоворо'том. Ре'вность его' | |
| пробуди'лась. Мысль, что он в э'той свя'зи игра'л смешну'ю роль Кри'спина, привела' | |
| его' в бе'шенство; уда'ча Стрели'нского, кото'рую он велича'л изме'ною и | |
| кова'рством, вы'звала его' на месть. В э'тих вражде'бных мы'слях поскака'л оп в дом | |
| пре'жнего дру'га, что'бы изли'ть на него' всю желчь своего' него'дования; та'к-то | |
| злонапра'вленные стра'сти и ху'до поня'тые пра'вила че'сти превраща'ют са'мые | |
| благоро'дные существа' в кровожа'дных звере'й! Не заста'в до'ма Валериа'на, князь, | |
| одна'ко же, почёл неприли'чным не засвиде'тельствовать почте'ния его' тётке, и | |
| вот, скрыв доса'ду свою', как благовоспи'танный офице'р, пробира'лся он в | |
| гости'ную, не бря'кнув ни са'блей, ни шпо'рами, но в за'ле он нево'льно | |
| останови'лся, уви'дев и услы'шав О'льгу, кото'рая, ничего' не зна'я о го'сте и | |
| ничему' не внима'я вокру'г себя', пе'ла сле'дующее, аккомпани'руя чи'стый, | |
| вырази'тельный го'лос свой зву'ками фортепиа'но: | |
| Скажи'те мне, заче'м пыла'ют ро'зы | |
| Эфи'рною душо'ю, по весне', | |
| И мотылька' на у'тренние слезы' | |
| Маня'т, зову'т приве'тливо оне'? | |
| Скажи'те мне! | |
| Скажи'те мне, не зву'ки ль поцелу'я | |
| Даю'т свою' гармо'нию волне'? | |
| И солове'й, плени'тельно тоску'я, | |
| О чем поёт во мгле и тишине'? | |
| Скажи'те мне! | |
| Скажи'те мне, заче'м так се'рдце бьётся | |
| И чудно'е мне ви'дится во сне, | |
| То грусть по мне холо'дная прольётся, | |
| То я горю' в томи'тельном огне'? | |
| Скажи'те мне! | |
| О'льга умо'лкла; но князь ещё слу'шал, и ме'жду тем как персты' её | |
| перебега'ли, фантази'руя, по кла'вишам, его' взо'ры то'чно так же стра'нствовали по | |
| всем черта'м певи'цы | |
| Он едва' ве'рил глаза'м свои'м, что'бы э'то была' та са'мая О'льга, кото'рую он | |
| так люби'л, как дитя', кото'рую поки'нул, когда' она' едва' станови'лась де'вушкою, и | |
| кото'рая тепе'рь предста'ла ему' во всем бле'ске, в по'лном цвету' очарова'тельных | |
| пре'лестей! Он любова'лся и стро'йным ста'ном её, и атти'ческою фо'рмою рук, и | |
| высо'ким чело'м, на ко'ем колеба'лись гро'здия ру'сых кудре'й, и я'хонтовыми её | |
| оча'ми, в ко'их сквозь ды'мку мечта'тельности сверка'ли и'скры ду'ши, вме'сте го'рдой | |
| и не'жной; её лицо'м, на ко'ем разли'т был то'нкий румя'нец, как ю'ное у'тро ма'я, и | |
| неви'нная беспе'чность с глубо'кою чувстви'тельностию; бро'ви её так вырази'тельно | |
| по'дняты бы'ли ду'мою, уста' её так ми'ло со'мкнуты улы'бкой; каза'лось, она' | |
| усмеха'лась де'вственным мечта'м свои'м, созда'ниям пробужда'ющейся любви'; | |
| каза'лось, она' лови'ла взо'рами отдалённое в очаро'ванный круг фанта'зии, | |
| кото'рая, подо'бно часово'й стре'лке, пробега'ет вре'мя и простра'нство, не | |
| удаля'ясь от средото'чия своего' се'рдца... И все бы'ло преле'стно в ней... и | |
| волшебство' зву'ков, проника'ющих ду'шу, и красноре'чие безмо'лвия, пленя'ющее | |
| взор. Э'то не бы'ло уже' земно'е существо' для Греми'на; э'то был идеа'л | |
| соверше'нства. Он тогда' то'лько прерва'л своё созерца'тельное молча'ние, когда' | |
| О'льга, повторя'я в заду'мчивости припе'в пе'сни, впо`лго'лоса произнесла': "Скажи'те | |
| мне!" | |
| - Я могу' то'лько то сказа'ть вам, суда'рыня, - сказа'л Греми'н с чу'вством, | |
| - что вы поёте как а'нгел. | |
| О'льга вспряну'ла с кри'ком ра'достного изумле'ния... | |
| - Ах! Бо'же мой, э'то вы, князь Никола'й! Вообрази'те себе': я сейча'с о вас | |
| ду'мала, и вы пе'редо мной, как бу'дто мысль моя' перенесла' вас в столи'цу! - | |
| Я'ркий румя'нец вспы'хнул ро'зами на щека'х О'льги. | |
| - Вот доказа'тельство, что вы мо'жете твори'ть чудеса', О'льга Миха'йловна! И | |
| вы ещё не забы'ли меня'? | |
| - Я не так ве'трена, князь Никола'й, что'бы позабы'ть своего' кузе'на и | |
| наста'вника. | |
| - Счита'ю себя' счастли'вым, удосто'ясь внима'ния осо'бы, столь по'лной | |
| соверше'нств! | |
| - Скажи'те, князь: неуже'ли пра'вда есть игру'шка, приго'дная то'лько | |
| малоле'тним? Вы са'ми учи'ли меня' всегда' говори'ть и'стину, а тепе'рь, когда' я в | |
| состоя'нии цени'ть её, говори'те мне комплиме'нты. По кра'йней ме'ре я и'скренно | |
| скажу' вам, что мне прия'тно быва'ло ду'мать о вас, потому' что мысль э'та | |
| неразлу'чна с воспомина'нием са'мой счастли'вой поры' мое'й - жи'зни в монастыре'. | |
| - Мне ка'жется, суда'рыня, вы бы скоре'е могли' обвини'ть обма'нчивый свет, | |
| всели'вший вам недове'рчивость, скоре'е скро'мность свою', чем мою' правди'вость. | |
| - Полноте' ссо'риться, князь Никола'й, - и ещё в пе'рвый раз по'сле до'лгой | |
| разлу'ки. Я ра'да вам тем бо'лее, что вы прие'хали как наро'чно, помо'чь нам | |
| развесели'ть бра'тца: он два дня сам не свой; печа'лен, и серди'т, и прихотли'в, | |
| как никогда' в жи'зни. Но тётушка, ве'рно, ждет вас, пойдёмте! | |
| Князь был при'нят как родно'й. Доброта' почте'"нной тётки Стрели'нского и | |
| чистосерде'чная весёлость, непринуждённое остроу'мие О'льги очарова'ли его'. Час | |
| мелькну'л как мину'та, и негодова'ние его' во'все бы'ло ути'хло, как вдруг го'лос | |
| уса'того слу'ги: "Валериа'н Миха'йлович прие'хал и про'сит к себе' на полови'ну", - | |
| бро'сил всю кровь в го'лову кня'зя; он раскла'нялся и поспеши'л к Валериа'ну. | |
| Валериа'н с распростёртыми объя'тиями встре'тил Греми'на. | |
| - То'лько тебя' недостава'ло, ми'лый князь, - вскрича'л он, - что'бы | |
| посмея'ться уда'че на'ших предприя'тий и поздра'вить меня' с роковы'м успе'хом! | |
| - Я прие'хал не поздравля'ть вас, господи'н Стрели'нский, - отвеча'л Греми'н | |
| насмешливо-холо'дно, отступа'я, что'бы уклони'ться от объя'тий. - Я прие'хал | |
| то'лько поблагодари'ть вас за ре'вностное уча'стие в моём де'ле. | |
| - Вы? Господи'н Стрели'нский? Пра'во, я не понима'ю тебя', Греми'н! | |
| - Зато' я о'чень хорошо' вас по'нял, сли'шком хорошо' вас узна'л, господи'н | |
| майо'р! | |
| Во вся'кое друго'е вре'мя Стрели'нский ника'к бы не рассерди'лся на оби'дную | |
| вспы'льчивость дру'га и, вероя'тно, шу'тками укроти'л и переси'лил бы гнев его'; но | |
| тепе'рь, огорчённый сам холо'дностию графи'ни, коле'блем сомне'ниями, поджига'ем | |
| ре'вностию, пошёл навстре'чу неприя'тностей, реша'сь плати'ть насме'шкой за | |
| насме'шку и де'рзостью за де'рзость. | |
| - От э'того-то вы и оши'блись: все что сли'шком - обма'нчиво. Не уго'дно ли | |
| присе'сть, ва'ше сия'тельство! Нача'ло ва'шего приве'та похо'же на нравоуче'ние, а я | |
| не уме'ю спать сто'я! | |
| - Я постара'юсь сказа'ть вам таки'е ве'щи, господи'н майо'р, кото'рые лиша'т | |
| вас надо'лго охо'ты ко сну. | |
| - О'чень любопы'тен знать, что бы тако'е помеша'ло моему' сну, когда' меня' | |
| убаю'кивает чи'стая со'весть! | |
| - О! вы неви'нны, как шестинеде'льный младе'нец, как церко'вная ла'сточка! | |
| Напра'сно бы'ло бы и осужда'ть челове'ка, у кото'рого со'весть и'ли нема', и'ли | |
| принуждена' молча'ть. | |
| - Я не беру' на свой счет э'тих рече'й, князь; мой язы'к не име'ет причи'н | |
| разногла'сить с со'вестию и'менно потому', что она' светле'е клинка' мое'й са'бли. | |
| Скажи'те лу'чше по-дру'жески и без обиняко'в: чем заслужи'л я тако'й гнев ваш? | |
| - По-дру'жески? Мне, пра'во, стра'нно, что вы, разрыва'я все у'зы, все | |
| обя'занности дру'жества, опира'ясь на него', тре'буете дове'рия? Впро'чем, вы | |
| живёте ны'не в большо'м све'те, где лю'бят дава'ть векселя' на име'ние, кото'рого | |
| давно' нет. | |
| - Князь! вы огорча'ете меня' свои'м непра'вым обвине'нием бо'лее, чем | |
| оби'дными выраже'ниями. Но бу'дьте хладнокро'вны и рассмотри'те при'стальнее, чем | |
| винова'т я про'тив вас? Вспо'мните, кто предложи'л мне испыта'ние, кто неотсту'пно | |
| тре'бовал моего' согла'сия, кто прину'дил взя'ться за э'ту рокову'ю пору'ченность? | |
| Э'то бы'ли вы, князь, вы са'ми. Я убежда'л вас отказа'ться от подо'бного | |
| предприя'тия, я вам предска'зывал все, что могло' случи'ться и случи'лось во'лею | |
| судьбы'. Се'рдцем нельзя' владе'ть по произво'лу. | |
| - Но должно' владе'ть свои'ми посту'пками. Так, ми'лостивый госуда'рь! Я | |
| проси'л, я убежда'л, я заста'вил вас взя'ться за э'то де'ло; но в ка'честве дру'га | |
| вы бы могли' са'ми рассуди'ть несообра'зность тако'й про'сьбы и попра'вить мою' | |
| оши'бку, вме'сто того' чтоб её увели'чивать, лови'ть на неё свои' вы'годы и | |
| употребля'ть во зло моё дове'рие; мы всегда' худы'е су'дьи в со'бственных дела'х, | |
| но бесстра'стный и беспристра'стный взор дру'жбы долженствова'л бы соблюда'ть мою' | |
| по'льзу, а не при'хоти. | |
| - Стра'нно, пра'во, что вы де'лаете для себя' монопо'лию из свои'х пра'вил. Мы | |
| худы'е су'дьи в своём де'ле - э'то чи'стая пра'вда, и я сам мог увле'чься любо'вью, | |
| кото'рую хоте'л то'лько испыта'ть. | |
| - Вы бы должны' бы'ли предупреди'ть э'то и'ли по кра'йней ме'ре удали'ться, | |
| заме'тив опа'сность для са'мого себя', но нет, вам уго'дно бы'ло оседла'ть судьбу' | |
| для извине'ния свое'й двули'чности и утеша'ть меня', как злове'щая пти'ца, | |
| стари'нною пе'снею све'тских друзе'й: "Я говори'л тебе': быть ху'ду! Я тебе' | |
| предска'зывал! Я предупрежда'л тебя'". | |
| - Не забу'дьте, князь Греми'н, что я взя'лся быть ва'шим испыта'телем, но не | |
| стря'пчим и не стро'ил себе' доро'ги из разва'лин вавило'нского ва'шего столба' к | |
| не'бу. | |
| - Поздравля'ю вас, господи'н Стрели'нский, с э'тим не'бом, но, признаю'сь, | |
| ему' не зави'дую. Я уже' излечи'лся от охо'ты иска'ть своего' сча'стия в же'нщине, | |
| кото'рой привя'занность изме'нчива, как цвет хамелео'на; и в доказа'тельство - | |
| вот как ценю' я пода'рки и поми'нки её! | |
| С э'тим сло'вом он бро'сил в пыл ками'на письма' и пе'рстень графи'ни. | |
| - Нельзя' не похвали'ть вас за таку'ю реши'мость, князь; немно'го ра'нее она' | |
| была' бы ещё бо'льше кста'ти. Графи'ня забыла' вас так же, как и вы её, о'чень | |
| ско'ро по'сле разлу'ки. Все э'то бы'ло - де'тская при'хоть. | |
| - Прошу' изба'вить меня', господи'н майо'р, равно' от ва'ших похва'л и | |
| открове'ний. Мы не Да'фнис и Мена'лк, что'бы вести' слове'сную войну' за вопро'с, | |
| кого' она' лю'бит и'ли не лю'бит. То'лько не ра'дуйтесь и вы свои'м торжество'м... | |
| Же'нщине, измени'вшей одному', легко' измени'ть и друго'му и тре'тьему. | |
| - Бу'дьте скромне'е на счет графи'ни, Греми'н! Я сноси'л мно'гое за са'мого | |
| себя', но когда' вы дерза'ете напада'ть на до'брое и'мя да'мы, э'то выхо'дит и | |
| выво'дит из грани'ц са'мого усту'пчивого терпе'ния... Я не а'нгел. | |
| - О'чень ве'рю, господи'н Стрели'нский. Я так же далёк от э'той мы'сли, как | |
| вы от э'того досто'инства... Но угро'зы ва'ши мне заба'вны, господи'н майо'р. | |
| - А мне- жа'лок ваш хара'ктер, господи'н подполко'вник! | |
| - Нельзя' ли узна'ть, почему' вы удоста'иваете меня' свои'м сожале'нием? | |
| - Потому', что вы, ослеплённый пусты'м тщесла'вием, оско'рбленным | |
| самолю'бием, бесстра'стною ре'вностию, а быть мо'жет, и са'мою ме'лочною за'вистью, | |
| ска'чете за ты'сячу верст для того', чтоб огорчи'ть, оби'деть, уязви'ть челове'ка, | |
| кото'рый до сих пор люби'л и уважа'л вас. | |
| - Вы мне дока'зываете любо'вь свою' да'же и э'тими реча'ми, господи'н | |
| Стрели'нский, что же каса'ется до ва'шего уваже'ния, я то'лько раска'иваюсь, что | |
| пре'жде цени'л его', и тепе'рь оно' сто'лько ж для меня' занима'тельно, как ве'тер | |
| в Бараби'нской степи'... Прекра'сное дру'жество! Почти' же'нится, и не написа'ть | |
| мне ни стро'чки, оста'вить меня' в тако'м неве'дении, что я узна'л о сва'дьбе | |
| ва'шей от тракти'рных ма'ркеров! | |
| - Я писа'л к вам два ра'за, но, вероя'тно, перехо'д полка' заме'длил доста'вку | |
| пи'сем; а что до сва'дьбы мое'й, городски'е слу'хи опереди'ли пра'вду. Ста'ться | |
| мо'жет, она' никогда' не состои'тся. Я до сих пор не заве'рен сло'вом в | |
| соверше'нном согла'сии графи'ни. | |
| - Вы писа'ли! Вы не уве'рены! Я, пра'во, не ожида'л, что'бы вы так ско'ро | |
| вы'учились прибавля'ть Ложь к лицеме'рию! | |
| - Ложь! - вскрича'л Стрели'нский, задыха'ясь от гне'ва. - Ложь! Одна' кровь | |
| мо'жет смыть э'то сло'во! | |
| - Почему' же и не так! - отвеча'л князь презри'тельно, кача'ясь на сту'ле. | |
| - Любо'вь и кровь стари'нная ри'фма. | |
| - Э'то решено'... э'то ко'нчено. Одна'ко ж не испы'тывайте меня' да'лее, | |
| Греми'н; не заста'вьте насказа'ть вам таки'х веще'й, кото'рые не должны' быть | |
| произноси'мы ме'жду благоро'дными людьми'. Когда' мы встре'тимся? | |
| - И встре'тимся, коне'чно, впосле'дние - за'втра. Кто бы из нас ни лег, я | |
| всегда' бу'ду в вы'игрыше не дыша'ть одни'м во'здухом с тем, кто заплати'л мне за | |
| всю дру'жбу тако'ю... | |
| - Удержи'тесь, князь! Есть слова', за кото'рые не спасу'т вас ни па'мять | |
| пре'жней прия'зни, ни кро'вля гостеприи'мства. | |
| - Вам о'чень приста'ло говори'ть о прия'зни, когда' вы преврати'ли в желчь о | |
| ней воспомина'ние. А что до прав гостеприи'мства, я не выма'ливаю у них | |
| покрови'тельства; моя' са'бля мне лу'чший защи'тник. | |
| - Бро'сьте пусто'е хвастовство', князь Греми'н; за'втра так за'втра. Вы'стрел | |
| - са'мый остроу'мный отве'т на де'рзости. | |
| - А пу'ля - са'мая лу'чшая награ'да кова'рству. За'втра вы уве'ритесь, что я | |
| не из той тка'ни, из кото'рой де'лаются сва'дебные подно'жки, и не бубно'вый туз, | |
| что'бы в меня' це'лить хладнокро'вно. Мой секунда'нт не заме'длит посети'ть вас | |
| сего'дня же. | |
| - О'чень рад. | |
| Друзья-не'други расста'лись, пыла'я гне'вом. | |
| VIII | |
| Я был отва'жно хладнокро'вен; | |
| Но призна'юсь, на у'тре лет | |
| Не ве'село поки'нуть свет | |
| И се'рдца бой не о'чень ро'вен, | |
| Когда' вопро'сом: "Быть иль нет?" | |
| Вам заряжа'ют пистоле'т. | |
| О'льга не могла' сомкну'ть глаз в тече'ние це'лой зи'мней но'чи. Как ни ма'ло | |
| изве'дала она' свет, но ча'стые расска'зы о поеди'нках уже' познако'мили её с э'тим | |
| крова'вым предрассу'дком, а необыча'йная угрю'мость и принуждённая шутли'вость | |
| бра'та, весть, что он о'чень кру'пно говори'л с кня'зем Гре'миным наедине', и | |
| поздне'е посеще'ние незнако'мого офице'ра возбуди'ли в душе' её все опасе'ния и | |
| стра'хи. Не понима'я причи'ны, она' ви'дела возмо'жность ссо'ры ме'жду бра'том и | |
| Греми'ным. Далеко' до зари' она' была' уже' оде'та и броди'ла как тень по ти'хим и | |
| пусты'м ко'мнатам. Ужа'сное сомне'ние волнова'ло грудь её; она' жела'ла и | |
| страши'лась узна'ть рокову'ю и'стину, прислу'шивалась к ка'ждому шо'роху, к ка'ждому | |
| зву'ку. Не'сколько раз на цы'почках прокра'дывалась она' к бра'тней полови'не, но | |
| там бы'ло все ме'ртво и темно'. Вдруг ко'нский то'пот у крыльца' привле'"к все её | |
| внима'ние; бе'лый султа'н мелькну'л у бра'тней ма'ленькой ле'стницы, и ве'щее се'рдце | |
| её за'мерло... тя'жкое предчу'вствие оледени'ло кровь. Она' слы'шала го'вор в | |
| бли'жней ко'мнате и не сме'ла слу'шать, - она' хоте'ла удали'ть безнадёжную | |
| изве'стность, но бра'тская любо'вь преодоле'ла все. Притаи'в дыха'ние, взгляну'ла | |
| О'льга в замо'чную сква'жину: про'тив са'мых двере'й топи'лась пе'чка и озаря'ла | |
| ко'мнату багро'вым полусве'том свои'м. Ста'рый слуга' Валериа'на пла'вил свине'ц в | |
| желе'зном ковше', сто'я пе'ред огнём на коле'нях, и лил пу'ли - де'ло, кото'рое | |
| прерыва'л он ча'стыми моли'твами и креста'ми. У стола' како'й-то артиллери'йский | |
| офице'р обре'зывал, гла'дил и примеря'л пу'ли к пистоле'там. В э'то вре'мя дверь | |
| осторо'жно раствори'лась, и тре'тье лицо', кавалерист-гва'рдеец, вошёл и прерва'л | |
| на мину'ту их заня'тия. | |
| - Bonjour, capitaine [Здра'вствуйте, капита'н (фр.)], - сказа'л | |
| артиллери'ст входя'щему. - Все ли у вас гото'во? | |
| - Я привёз с собо'й две па'ры: одна' Кухенре'йтера, друга'я Лепажа'; мы | |
| вме'сте осмо'трим их. | |
| - Э'то наш долг, ро'тмистр. Пригоня'ли ли вы пу'ли? | |
| - Пу'ли де'ланы в Пари'же и, ве'рно, с осо'бенною то'чностью. | |
| - О, не наде'йтесь на э'то, ро'тмистр! Мне уж случи'лось одна'жды попа'сть | |
| впроса'к от подо'бной дове'рчивости. Вторы'е пу'ли - я и тепе'рь красне'ю от | |
| воспомина'ния - не дошли' до полство'ла, и как мы не би'лись догна'ть их до | |
| ме'ста, - все напра'сно. Проти'вники принуждены' бы'ли стреля'ться седе'льными | |
| пистоле'тами - величино'й едва' не с го'рный единоро'г, и хорошо', что оди'н попа'л | |
| друго'му пря'мо в лоб, где вся'кая пу'ля - и ме'нее горо'шинки и бо'лее ви'шни - | |
| произво'дит одина'ковое де'йствие. Но посуди'те, како'му нарека'нию подве'рглись бы | |
| мы, е'сли б э'та карте'чь разби'ла вдре'безги ру'ку и'ли но'гу? | |
| - Класси'ческая и'стина! - отвеча'л кавалери'ст, улыба'ясь. | |
| - У вас полиро'ванный по'рох? | |
| - И са'мый ме`лкозерни'стый. | |
| - Тем ху'же; оста'вьте его' до'ма. Во-пе'рвых, для единообра'зия мы возьмём | |
| обыкнове'нного винто'вочного поро'ха; во-вторы'х, полиро'ванный не всегда' бы'стро | |
| вспы'хивает, а быва'ет, что и'скра и во'все скользи'т по нем. | |
| - Как мы сде'лаемся со шне'ллерами? | |
| - Да, да! э'ти прокля'тые шне'ллеры ве'чно сбива'ют мой ум с прице'ла и не | |
| одного' до'брого челове'ка уложи'ли в до'лгий я'щик. Бедня'га Л***ой поги'б от | |
| шне'ллера в глаза'х мои'х: у него' пистоле'т вы'стрелил в зе'млю, и сопе'рник | |
| положи'л его', как ря'бчика, на барье'р. Ви'дел я, как и друго'й не'хотя вы'стрелил | |
| на во'здух, когда' он мог доста'ть ду'лом в грудь проти'вника. Не позво'лить | |
| взводи'ть шне'ллеров - почти' невозмо'жно и всегда' бесполе'зно, потому' что | |
| неприме'тное, да'же нево'льное движе'ние па'льца мо'жет взвести' его', и тогда' | |
| хладнокро'вный стрело'к име'ет все вы'годы. Позво'лить же - до'лго ли потеря'ть | |
| вы'стрел? Ше'льмы э'ти оруже'йники; они', ка'жется, вообража'ют, что пистоле'ты | |
| вы'думаны то'лько для стреле'цкого кло'ба! | |
| - Одна'ко ж не лу'чше ли запрети'ть взвод шне'ллеров? Мо'жно предупреди'ть | |
| госпо'д, как обраща'ться с пружи'ной, а в остально'м положи'ться на честь. Как вы | |
| ду'маете, почте'ннейший? | |
| - Я согла'сен на все, что мо'жет облегчи'ть дуэ'ль; бу'дет ли у нас ле'карь, | |
| г. ро'тмистр? | |
| - Я вчерась' посети'л двои'х и был взбешён их корыстолю'бием... Они' | |
| начина'ли предисло'вием об отве'тственности и конча'ли тре'бованием зада'тка; я не | |
| реши'лся вве'рить у'часть поеди'нка подо'бным торгаша'м. | |
| - В тако'м слу'чае я беру'сь привести' с собо'ю до'ктора, велича'йшего | |
| оригина'ла, но благоро'днейшего челове'ка в ми'ре. Мне случа'лось пря'мо с посте'ли | |
| увози'ть его' на по'ле, и он реша'лся не коле'блясь. "Я о'чень зна'ю, господа', - | |
| говори'л он, навива'я бинты' на инструме'нт, - что не могу' ни запрети'ть, ни | |
| воспрепя'тствовать ва'шему безрассу'дству, и прие'млю охо'тно ва'ше приглаше'ние. Я | |
| рад купи'ть, хотя' и со'бственным ри'ском, облегче'ние стра'ждущего челове'чества!" | |
| Но что удиви'тельнее всего' - он отказа'лся за пое'здку и лече'нье от бога'того | |
| пода'рка. | |
| - Э'то де'лает честь челове'честву в медици'не. Валериа'н Миха'йлович спит | |
| ещё? | |
| - Он до'лго писа'л письма' и не бо'лее трех часо'в как усну'л. Посове'туйте, | |
| сде'лайте ми'лость, ва'шему това'рищу, что'бы он ничего' не ел до поеди'нка. При | |
| несча'стье пу'ля мо'жет скользну'ть и вы'лететь наскво'зь, не повредя' | |
| вну'тренностей, е'сли они' сохраня'т свою' упру'гость; кро'ме того', и рука' натоща'к | |
| верне'е. Позабо'тились ли вы о четвероме'стной каре'те? В двуме'стной ни помо'чь | |
| ра'неному, ни положи'ть уби'того. | |
| - Я веле'л наня'ть каре'ту в да'льней ча'сти го'рода и вы'брать попросте'в | |
| изво'зчика, что'бы он не догада'лся и не дал бы знать. | |
| - Вы сде'лали как нельзя' лу'чше, ро'тмистр; а то поли'ция не ху'же воро'на | |
| чу'ет кровь. Тепе'рь об усло'виях: барье'р по-пре'жнему - на шести' шага'х. | |
| - На шести'. Князь и слы'шать не хо'чет о бо'льшем расстоя'нии. Ра'на то'лько | |
| на чётном вы'стреле конча'ет дуэ'ль, - вспы'шка и осе'чка не в число'. | |
| - Каки'е упря'мцы! Пуска'й бы за де'ло дра'лись, так и не жаль по'роху, а то | |
| за же'нскую при'хоть и за свои' причу'ды. | |
| - Мно'го ли мы ви'дели поеди'нков за пра'вое де'ло? А то все за актри'с, за | |
| ка'рты, за коне'й и'ли за по'рцию моро'женого. | |
| - Призна'ться сказа'ть, все э'ти дуэ'ли, кото'рых причи'ну тру'дно и'ли сты'дно | |
| расска'зывать, немно'го де'лают нам че'сти. Ита'к, ро'вно в по'лдень и за | |
| Вы'боргскою заста'вой? | |
| - В по'лдень и там. Невдалеке' от тракти'ра, на второ'й версте', где мы | |
| съе'демся, вле'во от доро'ги, есть пусто'й и дово'льно све'тлый ток; в нем мы | |
| бу'дем защищены' от ве'тра и сверка'ния со'лнца. Я наде'юсь, одна'ко, что мы, | |
| пре'жде чем сведём их, испыта'ем все сре'дства к примире'нию? Сме'ртной оби'ды | |
| ме'жду ни'ми не бы'ло, и, мо'жет, нам уда'стся ко'нчить де'ло извине'нием. | |
| - Я бы гото'в был це'лый год принима'ть заря'ды вме'сто того', чтоб жечь их, | |
| е'сли б удало'сь нам э'то; но, признаю'сь, ма'ло име'ю наде'жды на успе'х. Говори'ть | |
| сопе'рникам о ми'ре, когда' они' прие'хали на по'ле, все равно' что дава'ть | |
| лека'рство мертвецу'. Пу'ли твои' никуда' не годя'тся! - вскрича'л нетерпели'во | |
| старику' слуге' артиллери'ст, бро'сив па'ру их на пол. - Они' шерохова'ты и с | |
| пузырька'ми. | |
| - Э'то от слез, Серге'й Петро'вич! - отвеча'л слуга', отира'я запла'канные | |
| глаза'. - Я ника'к не могу' удержа'ть их; так и бегу'т и поро'й попада'ют в фо'рму. | |
| Да и ру'ки мои' дрожа'т, сло'вно у преда'теля Иу'ды. Что ска'жут до'брые лю'ди, когда' | |
| узна'ют, что я отли'л сме'ртную пу'лю моему' до'брому ба'рину, - како'й грех ля'жет | |
| на ду'шу! С каки'м се'рдцем встре'чу ба'рышню О'льгу Миха'йловну, е'сли бог попу'стит | |
| мне ви'деть смерть ба'рина! Он оди'н ей вме'сто отца' родно'го! Ва'ше | |
| высо`коблагоро'дие! заста'вьте за себя' моли'ть бо'га, отведи'те ба'рина от греха' | |
| и'ли от беды' свое'й, уговори'те, упроси'те его'; мы... все... | |
| Стари'к не мог продолжа'ть от рыда'ний... Артиллери'ст, тро'нутый сим, | |
| стара'лся уте'шить его'. | |
| - Полно', по'лно, стари'к! Как не сты'дно тебе' распла'каться как телёнку. Ты | |
| сам в четы'рнадцатом году' был в дела'х с ба'рином, ты зна'ешь, что не все пу'ли | |
| бьют и не все ра'неные умира'ют, прито'м мы постара'емся и ула'дить полюбо'вно. | |
| О'льга не могла' слу'шать до'лее; голова' её кружи'лась, коле'на изменя'ли. | |
| Ужа'сные подро'бности поеди'нка рисова'ли пред не'ю крова'выми черта'ми карти'ну | |
| бра'тней кончи'ны... | |
| - Ра'неного и'ли уби'того, - повтори'ла она', упада'я в кре'сла, - уби'того! | |
| Мы'сли её помути'лись... Страх ледяно'ю руко'ю свое'й сдави'л се'рдце. | |
| Есть мину'ты, есть часы' тоски' тя'жкой, неизъясни'мой... Ра'зум тогда', бу'дто | |
| поражённый параличо'м, вдруг прерыва'ет ход свой, но чу'вство, отра'вленное | |
| по'лным поня'тием о вели'чии беды', подо'бно лави'не, ру'шится на се'рдце и | |
| погреба'ет его' в хла'де отча'яния, немо'го, но глубо'кого, | |
| бесчувственно-мучит'ельного! Тогда' о'чи не нахо'дят слез, уста' - выраже'ний, и | |
| тем ужа'снее тоска', сосредото'ченная в груди', тем е'дче слезы', камене'ющие на | |
| се'рдце, кото'рое, как подзе'мная жила', перепо'лненная пыла'ющею се'рой, рвётся | |
| сбро'сить с себя' грома'ду и, гото'вое расто'ргнуться, не мо'жет сдви'нуть гру'за, | |
| его' удушающего', не мо'жет отре'ять палящего' вздо'ха. | |
| О'льга не пла'кала, и'бо не могла' пла'кать, ничего' не слы'шала, ничему' не | |
| внима'ла она'. На все приглаше'ния, на все вопро'сы тётки отвеча'ла она' | |
| отрица'тельным движе'нием головы' и не тро'галась с ме'ста. Наконе'ц, когда' я'сный | |
| уже' луч со'лнца, прони'кнув тума'ны, упа'л на чело' её, она' как бу'дто очну'лась от | |
| боле'зненного забы'тия, подо'бно Мемново'й ста'туе в пусты'нях Пальми'ры. | |
| - Где бра'тец? - спроси'ла она', встава'я. | |
| - Уе'хал! - бы'ло отве'том, и она' сно'ва погрузи'лась в мра'чное онеме'ние, | |
| впери'в неподви'жные о'чи в окно'. По лицу' её то мелька'ло нетерпе'ние ожида'ния, | |
| то улыба'ние наде'жды умоли'ть бра'та, но всего' ча'ще, всего' мрачне'е ложи'лась | |
| тень отча'яния, и'бо ра'зум уверя'л её, что никаки'е до'воды, никаки'е чу'вства не | |
| могли' соврати'ть Валериа'на с пути', одна'жды и'збранного; прито'м же она' о'чень | |
| хорошо' постига'ла, что судьба' поеди'нка зави'села всего' бо'лее от оби'дчика, то | |
| есть кня'зя Греми'на. "И он, кото'рого я счита'ла благоразу'мнейшим существо'м, | |
| он, кото'рого люби'ла, кото'рого вообража'ла бра'том - бра'ту, жа'ждет тепе'рь кро'ви | |
| и сме'рти. Ах! как злы лю'ди", - ду'мала она'. А ме'жду тем часы' текли' за часа'ми, | |
| би'ло оди'ннадцать, и вся душа' О'льги перешла' в зре'ние; как на перст судьбы', | |
| гляде'ла она' на ти'хо переступа'ющую стре'лку... Ещё че'тверть, ещё... И она' | |
| воскли'кнула: | |
| - Все поги'бло! Он не хо'чет да'же прости'ться с сестро'ю, он бои'тся быть | |
| тро'нутым мое'ю го'рестию... Бо'же вели'кий, подкрепи' меня'! | |
| О'льга пове'рглась ниц пе'ред о'бразом, и реши'мость осени'ла свы'ше тёплую | |
| мольбу' её. | |
| На второ'й версте' по доро'ге к Па'рголову, напра'во, на холме' ви'ден просто'й | |
| ру'сский тракти'р, вы'крашенный жёлтою кра'скою, - свиде'тель мно'гих несча'стных | |
| сцен и'ли весёлых примире'ний зимо'ю. Ле'том никто' из поря'дочных люде'й не | |
| посеща'ет его', равно' за неопря'тность, как и потому', что окре'стные да'чи в э'то | |
| вре'мя кипя'т наро'дом и, сле'дственно, не мо'гут быть по'прищем поеди'нков. Вся | |
| тракти'рная че'лядь вы'сыпала на крыльцо', зави'дя две каре'ты и па'рные са'ни, | |
| пробива'ющиеся к ним сквозь сугро'бы сне'га, блестя'щего миллио'нами звезд на | |
| со'лнышке. Э'то, как мо'жно бы'ло угада'ть, был по'езд во'все не сва'дебный, по'езд | |
| на'ших дуэли'стов. Проти'вников развели' по ра'зным ко'мнатам. Артиллери'ст | |
| вы'звался е'хать вперёд пригото'вить ме'сто и утопта'ть сме'ртную тропу'. До'ктор | |
| пригласи'л друго'го секунда'нта сыгра'ть па'ртию в биллиа'рд, и вот сопе'рники на'ши | |
| оста'влены бы'ли са'ми себе' на раздумье-Валериа'н был угрю'м, но с каки'м-то | |
| удово'льствием смотре'л на безжи'зненный снег, покрыва'ющий са'ваном доли'ну, на | |
| тра'урную зе'лень еле'й. Он пла'менно и не'жно полюби'л графи'ню, и её хо'лодность, | |
| её легкомы'слие сокруши'ли все его' наде'жды. Он улы'бкою встре'тил мысль о | |
| сме'рти, потому' что смерть никому' не ка'жется так утеши'тельна, как обма'нутой | |
| и'ли неуда'чной любо'ви. "Три дня - и нет отве'та... - ду'мал он. - Э'то са'мый | |
| поня'тный отве'т! Ей жаль луче'й своего' сия'тельства; ей прия'тнее переце'живать | |
| све'тскую ску'ку в кругу' мо'дных обезья'н, чем наслажде'ние жи'знию с | |
| мужем-чело'веком; ей ле'стнее вселя'ть мечты' и жела'ния в други'х, чем мы'слить и | |
| чу'вствовать наедине' с друго'м и'ли с собо'ю. Да бу'дет! Благодарю' судьбу', что | |
| она' зара'нее спасла' меня' от легкомы'сленной же'нщины. В сла'дком ча'ду | |
| заблужде'ний, в очарова'нии стра'сти мне бы тя'жко бы'ло вы'рваться из объя'тий | |
| сча'стия. Но тепе'рь я равноду'шен к жи'зни; я презира'ю свет, в кото'ром любо'вь - | |
| тщесла'вие, а дру'жество - при'хоть. Но ты, Али'на, ты вино'вна бо'лее всех! | |
| Необыкнове'нная сме'ртная, ты увлекла'сь ста'дом обыкнове'нных же'нщин... Ты одна' | |
| могла' созда'ть моё сча'стие, ты одна' могла' цени'ть мою' любо'вь, и я, не уте'шен | |
| взаи'мностию, сойду' в моги'лу - и за тебя'! Али'на! Али'на! ты оце'нишь меня', | |
| когда' меня' потеря'ешь!" Слезы' наверну'лись на глаза'х Валериа'на. Но, пра'во, не | |
| зна'ю, почему' ни одна' из них не посвящена' была' сожале'нию о сестре'; таковы' все | |
| влюблённые; во вре'мя свое'й горя'чки у них нет ни ду'мы, ни сло'ва, кро'ме о | |
| ми'лой, и, да'же умира'я, они' бо'льше ду'мают о том, как понра'вятся в гробу' свое'й | |
| возлю'бленной, не'жели о том, как ста'нут пла'кать о них родны'е. | |
| Зато', е'сли в одно'й ко'мнате О'льга была' забы'та для любви', в друго'й, по | |
| той же са'мой причи'не, она' была' предме'том восклица'ний и вздо'хов. Князь Греми'н | |
| сиде'л там мрачне'е сентя'брьского ве'чера и о'чень зауны'вно бараба'нил па'льцами | |
| по столу'; но и'ли сосно'вая э'та гармо'ника не могла' вполне' вы'разить печа'льных | |
| его' мы'слей, и'ли сам он был непривы'чный виртуо'з на э'том инструме'нте, то'лько | |
| фанта'зия его' походи'ла на погреба'льный марш, досто'йный похоро'н кота' мыша'ми. | |
| Как ни забавно-жало'бна была', одна'ко ж, его' му'зыка, его' ду'мы бы'ли во'все не | |
| заба'вны. Когда' пога'с пе'рвый пыл негодова'ния, он го'рько раска'ивался в свое'й | |
| де'рзкой вспы'льчивости; со'весть гро'мко укоря'ла его' в оби'де ста'рого дру'га, - и | |
| для чего', для кого'? Для той, кото'рую уже' давно' не люби'л он, для той, кото'рая | |
| сама' его' забы'ла; не име'я друго'й це'ли, кро'ме препя'тствия в сча'стии сопе'рнику, | |
| из пусто'го тщесла'вия! Но всего' убеди'тельнее де'йствовала на него' ло'гика | |
| любе'зности и красоты' О'льги; все силлоги'змы его' ока'нчивались и начина'лись | |
| укори'тельным вопро'сом: "что ска'жет на э'то сестра' Валериа'на?" Не'нависть в | |
| жи'зни, е'сли он убьёт проти'вника, и'ли презре'ние по'сле сме'рти - за вражду' | |
| непреме'нно долженствова'ли быть уде'лом его', а Греми'н глубоко' чу'вствовал, как | |
| благоро'дный челове'к и как пла'менный мужчи'на, сколь тяжело' бы'ло бы ему' | |
| сноси'ть не то'лько не'нависть и'ли презре'ние, но да'же равноду'шие О'льги, | |
| досто'йной вся'кого уваже'пия "и любви'", пригова'ривало се'рдце, "и, мо'жет быть, | |
| неравноду'шной к тебе'", шепта'ло самолю'бие. Но го'лос предрассу'дков звуча'л как | |
| труба' и заглуша'л все кро'ткие, все до'брые ощуще'ния. | |
| - Тепе'рь уже' по'здно разду'мывать, - сказа'л он со вздо'хом, разрыва'ющим | |
| се'рдце. - Нельзя' возврати'ть сде'ланного, сты'дно переменя'ть реше'ние. Я не хочу' | |
| быть ска'зкою го'рода и полка', соглася'сь мири'ться под пистоле'том. Лю'ди охо'тнее | |
| ве'рят тру'сости, чем благоро'дным внуше'ниям, и хотя' бы ещё лестне'йшие наде'жды, | |
| ещё Драгоце'ннейшее бытие' лежа'ли в ду'ле моём, я и тогда' посла'л бы вы'стрел | |
| Стрели'нскому. | |
| - Все гото'во, князь! - сказа'л секунда'нт его', распа'хивая дверь. - | |
| Остаётся то'лько заряди'ть пистоле'ты, и, как во'дится, мы про'сим вас при том | |
| прису'тствовать. | |
| Проти'вники вошли' с ра'зных сторо'н, хо'лодно и безмо'лвно поклони'лись друг | |
| дру'гу, и, ме'жду тем как Греми'н останови'лся у стола', на кото'ром гото'вилась | |
| рокова'я тра'пеза, Стрели'нский подошёл к до'ктору, кото'рый без милосе'рдия | |
| один-одине'хонек гоня'л шары' по биллиа'рду. Бо'льно душе' ви'деть люде'й пе'ред | |
| поеди'нком, ещё больне'е быть посре'дником в о'ном. Нево'льно жела'ешь зла | |
| друго'му, потому' что жела'ешь сохране'ния своему' това'рищу, и э'то чу'вство | |
| пролива'ет на все церемо'нную принуждённость, ме'жду тем как все стара'ются быть | |
| необыкнове'нно весёлыми - сопе'рники, что'бы показа'ть свою' сме'лость, а | |
| секунда'нты, чтоб поддержа'ть её. | |
| Валериа'н, познако'мясь на перее'зде с доктором-оригина'лом, шутя' спроси'л | |
| его', обраща'ясь к пре'рванному в каре'те разгово'ру: | |
| - Не отступа'етесь ли вы, любе'зный до'ктор, от чуде'сной гипо'тезы свое'й, | |
| что когда'-нибудь лю'ди нау'чатся привива'ть де'тям хоро'шие ка'чества, как коро'вью | |
| о'спу, и лечи'ть от страсте'й, как от прили'пчивых боле'зней? | |
| - Для чего' мне быть отсту'пником от свои'х рассужде'ний, когда' вы не | |
| хоти'те поки'нуть свои' предрассужде'ния? - отвеча'л до'ктор и положи'л кра'сный в | |
| лу'зу. | |
| - Жаль, пра'во, что я не роди'лся по'зже века'ми пя'тью: о'чень бы любопы'тно | |
| посмотре'ть, как ста'нут выле'чивать от любви' шпа'нскими му'шками и'ли от зло'сти | |
| припа'рками и лигату'рами! | |
| - От зло'сти и тепе'рь в просто'м наро'де ле'чат припа'рками и перевя'зками, | |
| так, как в старину' от сумасше'ствия чахо'ткою, - то'лько едва' ли с успе'хом. Но | |
| почему' не предположи'ть, что, при всео'бщем усоверше'нии нау'к, нужне'йшая из них | |
| не вы'йдет из настоя'щего дря'хлого своего' младе'нчества? Тогда', Валериа'н | |
| Миха'йлович, мне бы гора'здо прия'тнее бы'ло предупреди'ть ва'шу раздражи'тельность | |
| каки'ми-нибудь сла'дкими пилю'лями, не'жели выта'скивать свинцо'вые из ва'ших | |
| косте'й. | |
| - То'-то бу'дет золото'й век для ме'диков! | |
| - Золото'й для медици'ны, а бессре'бреный для ме'диков, кото'рые до сих пор, | |
| наравне' с крапи'вным се'менем суде'й, живу'т на счет глу'пости, и'ли поро'ков, и'ли | |
| бе'дствий челове'ческих! | |
| - Почте'"нный до'ктор... - прерва'л речь его' артиллери'ст, заряжа'я втору'ю | |
| па'ру, - реши'те спор наш: я говорю', что лу'чше уме'ньшить заря'д по ма'лости | |
| расстоя'ния и для ве'рности вы'стрела, а господи'н ро'тмистр жела'ет уси'лить его', | |
| уверя'я, что сквозны'е ра'ны ле'гче к исцеле'нию, - э'то статья' по ва'шему | |
| департа'менту. | |
| - Да'йте ру'ку, господи'н пушка'рь в превосхо'дной сте'пени. Мы должны' быть | |
| друзья'ми и сосе'дями, не то'лько потому', что ва'ше учи'лище, где науча'ют убива'ть | |
| по пра'вилам, ря'дом с на'шею кли'никою, где у'чат исцеля'ть люде'й, но и потому', | |
| что приро'да всегда' по'дле я'ду помеща'ет противуя'дие. Вы смеётесь, вы говори'те, | |
| что э'то два зла вме'сте, - пусть так. То'лько увели'чьте заря'д, е'сли нельзя' | |
| во'все его' уничто'жить. На шести' шага'х са'мый сла'бый вы'стрел пробьёт ребра'; и | |
| так как тру'дно, а ча'сто и невозмо'жно вы'нуть пу'ли, то она' и впосле'дствии | |
| мо'жет повреди'ть благоро'дные ча'сти. | |
| - Высокоблагоро'дные ча'сти, - сказа'л, улыба'ясь, Греми'н, - мы о'ба | |
| шта`б-офице'ры; но шу'тки в сто'рону, до'ктор: отку'да почита'ете вы всего' | |
| безопа'снее вынима'ть пу'лю? | |
| - Из ду'ла, - отвеча'л до'ктор о'чень ва'жно. Все засмея'лись. | |
| - Не уго'дно ли бу'дет, князь, снять эполе'ты? - сказа'л оди'н из | |
| секунда'нтов, укла'дывая пистоле'ты в я'щик. - Зо'лото - сли'шком ви'дная цель для | |
| проти'вника. | |
| - Вы так стро'ги, любе'зный посре'дник мой, что я того' и жду приглаше'ния | |
| оста'вить здесь и го'лову, потому' что она' ещё видне'йшая цель... | |
| В э'то вре'мя послы'шался стук у две'ри. - Бо'же мой! - воскли'кнул | |
| артиллери'ст, закрыва'я плащо'м ору'жие. - Не даду'т и подра'ться поко'йно! Кто | |
| там? | |
| - Ездово'й графи'ни Зве'здич спра'шивает майо'ра Стрели'нского, - произнёс за | |
| поро'гом ма'ркер, то'чно таки'м же го'лосом, как возвеща'ет он "два'дцать три и | |
| ничего'!". | |
| Стрели'нский одни'м прыжко'м был уже' в сеня'х. | |
| - Вас про'сит ви'деть кака'я-то да'ма, - сказа'л Греми'ну тракти'рный ма'льчик, | |
| вбега'я с друго'й сто'роны. Князь вы'шел, пожима'я плеча'ми. Но вообрази'те его' | |
| изумле'ние, когда' стро'йная незнако'мка отбро'сила вуа'ль с ли'ца своего' и в ней | |
| он узна'л О'льгу со все'ми пре'лестями ю'ности, в по'лном вооруже'нии неви'нности и | |
| со'бственного досто'инства. | |
| - О'льга! - воскли'кнул он, поражённый ещё бо'лее, чем удивлённый. - | |
| О'льга, вы, вы здесь? | |
| - И вы причи'ной тому', князь Греми'н, - отвеча'ла О'льга с го'рдою | |
| твердо'стию. - Е'сли б я и не зна'ла опа'сностей моего' посту'пка, то одно' | |
| изумле'ние ва'ше откры'ло бы мне все... Но я все зна'ю и на все реши'лась. Пуска'й | |
| свет назовёт меня' безрассу'дною иска'тельницею приключе'ний, пуска'й ста'ну я | |
| ска'зкою столи'цы, пусть э'та мину'та бро'сит ве'чную тень на оста'ток мое'й жи'зни, | |
| - но не должна' ли я презре'ть всем для спасе'ния бра'та, кото'рого хоти'те вы | |
| погуби'ть! Но я не упрека'ть вас пришла', князь Греми'н, но проси'ть, но | |
| убежда'ть, умоля'ть вас: забу'дьте кровожа'дную ссо'ру ва'шу, откры'тую мне | |
| слу'чаем. Заклина'ю вас и'менем бо'га, кото'рого забыва'ете, и'менем челове'чества и | |
| ра'зума, кото'рые попира'ете вы нога'ми, и'менем пре'жней дру'жбы и ве'чной любви' ко | |
| всему', что драгоце'нно для вас в э'той жи'зни и ле'стно за моги'лой! Вы иска'ли | |
| поеди'нка, и от вас зави'сит прекрати'ть его'. Князь! Примири'тесь с Валериа'ном! | |
| Спаси'те меня' от го'рького чу'вства ви'деть уби'йцу в бра'те и'ли от неутоли'мого | |
| пла'ча по нем. Что ста'нется тогда' со мной в э'том вражде'бном све'те, без дру'га, | |
| без сове'тника и покрови'теля? Как ма'ло жила' я и как несча'стна, что дожила' до | |
| ужа'сной поры', в кото'рую два существа', уважа'емые мной бо'льше всего' в ми'ре, | |
| гото'вы растерза'ть друг дру'га! | |
| Снача'ла го'лос О'льги был тверд и вырази'телен, но когда' речь косну'лась до | |
| бра'тской привя'занности, он стал ти'ше и нежне'е, дыха'ние прерыва'лось, | |
| замира'ло; тоска' высоко' вздыма'ла грудь; о'чи её, отягчённые слеза'ми, наконе'ц | |
| проли'ли их в три ручья', и она', рыда'я, опусти'лась на стул. Князь Греми'н, | |
| энтузиа'ст всего' высо'кого и благоро'дного, тро'нутый до глуби'ны ду'ши прекра'сным | |
| самоотверже'нием О'льги, стоя'л в восто'рге, нем и неподви'жен. Он поглоща'л | |
| взо'рами великоду'шную примири'тельницу. Сла'достное чу'вство умиле'ния прони'кло | |
| все его' существо'; одна' и'скра чи'стой любви' освети'ла всю его' ду'шу. Как мо'лния | |
| превраща'ет по'люсы компа'са, так всемогу'щие слезы' неви'нности преврати'ли в | |
| доброту' все семена' зла и зло'бы, в груди' тая'щиеся. Он был уже' сча'стлив, и'бо | |
| высоча'йшее сча'стие есть созна'ние чужи'х соверше'нств, созна'ние высо'кого и | |
| прекра'сного. | |
| О'льга, одна'ко ж, почита'я безмо'лвие кня'зя колеба'нием и'ли отка'зом, го'рдо | |
| вста'ла и произнесла', сверка'я взо'ром: | |
| - Но зна'йте, князь Греми'н, е'сли речь пра'вды и приро'ды недосту'пна ду'шам, | |
| воспи'танным крова'выми предрассу'дками, то вы не ина'че дости'гнете до бра'та | |
| моего', как сквозь э'то се'рдце. Не пожале'в сла'вы, я не пожале'ю жи'зни. | |
| - Нет, нет! Существо' неземно'е! - воскли'кнул Греми'н, - свою' жизнь, хотя' | |
| бы ты'сячу раз обновлённую, гото'в тепе'рь поже'ртвовать я за вас, за Валериа'на! | |
| О'льга! ва'ше великоду'шие победи'ло меня'! | |
| С э'тим сло'вом он вошёл в за'лу и гро'мко сказа'л Валериа'ну: | |
| - Господи'н майо'р! я прошу' у вас извине'ния в свое'й горя'чности; о'чень | |
| сожале'ю о том, что вчерась' произошло' ме'жду на'ми, и е'сли вы дово'льны э'тим | |
| объясне'нием, то сочту' большо'ю че'стию возвра'т ва'шей дру'жбы. | |
| Стрели'нский, во'все не ожида'я тако'й развя'зки, перечи'тывал ве'село | |
| како'е-то письмо', - о'чень ве'жливо, одна'ко ж о'чень охо'тно протяну'л ру'ку | |
| Греми'ну. | |
| - Тому' легко' примире'ние, - сказа'л он, - кто сам име'ет нужду' в проще'нии, | |
| - и друзья' обняли'сь сно'ва друзья'ми. | |
| - Господа' секунда'нты! скажи'те по со'вести, не име'ем ли мы в че'м-нибудь | |
| укоря'ть себя', как благоро'дные лю'ди и офице'ры? - сказа'л Греми'н. | |
| - Никогда' и никто' не усомни'тся в ва'шей хра'брости, - отвеча'л гварде'ец, | |
| обнима'я кня'зя. | |
| - Признава'ться в свои'х оши'бках есть вы'сшее му'жество, - возрази'л | |
| артиллери'ст, сжима'я ру'ку майо'ру. | |
| - Сде'лав все для све'та, я прошу' у тебя', любе'зный Стрели'нский, для | |
| са'мого себя' пяти' мину'т осо'бенного разгово'ра. | |
| Рука' об ру'ку с кня'зем вошёл Валериа'н в другу'ю ко'мнату ве'село и | |
| беззабо'тно, но чело' его' подёрнулось, как зарево'м, когда' он уви'дел там сестру' | |
| свою'! | |
| - Что э'то зна'чит?! - вскрича'л он гро'зно. Но когда' сестра' с ра'достным | |
| приве'том: | |
| - Вы не бу'дете врага'ми, вы не бу'дете стреля'ться! - упа'ла к нему' на | |
| грудь бесчу'вственна, го'лос его' смягчи'лся... | |
| - О'льга! О'льга! что ты сде'лала? - произнёс он печа'льно. - Неви'нная, | |
| нео'пытная душа'! ты погуби'ла себя'! | |
| Ти'хо опусти'л он на софу' драгоце'нное бре'мя, и нево'льный взор упрёка | |
| пронзи'л се'рдце Греми'на; ме'жду тем при'званный до'ктор суети'лся о'коло О'льги. | |
| - Друг! друг! - сказа'л глубоко' тро'нутый князь, - не уничтожа'й меня'; я | |
| сам чу'вствую, ско'лько бед наклика'ло моё безрассу'дство; поду'маем лу'чше, как | |
| испра'вить оши'бку. Пое'здка сестри'цы твое'й едва' ли утаи'тся от клеветы', и бог | |
| весть, каки'ми ба'снями укра'сит её свет! Чу'вствую, что я не стою' э'того а'нгела, | |
| но чу'вствую, что без неё нет для меня' сча'стия на земле'... И е'сли се'рдце её | |
| не за'нято... е'сли... я, как ста'рый друг твой, спра'шиваю тебя', Валериа'н... | |
| хо'чешь ли ты име'ть меня' зя'тем? | |
| Стрели'нский мра'чно взгляну'л на него'... | |
| - Князь! я открове'нно скажу' тебе', что пре'жде не жела'л бы лу'чшего му'жа | |
| О'льге, но вчера'шняя твоя' горя'чность за графи'ню заставля'ет меня' сомнева'ться в | |
| сча'стии сестры'! | |
| - Валериа'н! не разрыва'й моги'л мину'вшего... Кто не был мо'лод! От сего' | |
| дня я но'вый челове'к; пре'жняя привя'занность к сестри'це твое'й обрати'лась в | |
| страсть неодоли'мую и неизме'нную. | |
| - Ве'рю, - сказа'л Валериа'н, пожима'я ру'ку дру'га, и указа'л на сестру', | |
| кото'рая начина'ла приходи'ть в себя'. - Ми'лая, до'брая О'льга! здесь ты ви'дишь | |
| люде'й, тобо'й примирённых и благода'рных; но, кро'ме благода'рности, здесь есть | |
| не'кто жела'ющий получи'ть награ'ду, заслужи'в наказа'ние; он уверя'ет, что лю'бит | |
| тебя', клянётся в ве'рности... Дока'нчивайте, князь Греми'н! | |
| Греми'н с пы'лкостию и стра'хом вступи'л в тру'дное объясне'ние. | |
| - Я бу'ду кра'ток, - сказа'л он, приближа'ясь к О'льге, - как ни вре'дно | |
| винова'тому быть им. Так, О'льга, я дерза'ю иска'ть ру'ки ва'шей, хотя' в глубине' | |
| ду'ши созна'юсь, как недосто'ин я тако'го блаже'нства. Не говорю' тепе'рь о | |
| взаи'мности, я бу'ду сча'стлив и тем, е'сли вы меня' не ненави'дите, и терпели'во | |
| ста'ну ждать чувств нежне'йших, как награ'ды. | |
| - Тепе'рь я не име'ю никако'й причи'ны ненави'деть вас; я, напро'тив, обя'зана | |
| вам благода'рностию! - возрази'ла О'льга едва' вня'тно. | |
| - Э'то лишь сла'бый обра'зчик мое'й беспреде'льной поко'рности; име'я образцо'м | |
| тако'го а'нгела, како'е до'брое ка'чество мне недосту'пно? О'льга! жизнь без вас | |
| для меня' пусты'ня, с ва'ми - рай; реши'те у'часть мою'! | |
| Отве'т О'льги мо'жно бы'ло проче'сть в ка'ждой че'рте ли'ца, в трепета'нии | |
| ка'ждой жи'лки; сле'зы наслажде'ния стоя'ли в ресни'цах, румя'нец сча'стия пыла'л на | |
| щека'х её... Все сны, все мечты' её разгада'лись; она' была' так неви'нно | |
| сча'стлива, но ей бы'ло так но'во и стра'шно э'то положе'ние; наконе'ц она' | |
| приклони'ла ми'лое лицо' своё к плечу' Валериа'на и ти'хо, ти'хо сказа'ла: | |
| - Бра'тец, отвеча'й за меня'! | |
| - Князь Никола'й! вруча'ю тебе' лу'чшую жемчу'жину моего' бытия'. Есть бог в | |
| не'бе и со'весть в се'рдце, е'сли ты не сде'лаешь мою' О'льгу счастли'вою! | |
| Тут положи'л Валериа'н ру'ку сестры' в ру'ку Греми'на, и седьмо'е не'бо | |
| распахну'лось для влюблённого. | |
| - Я сего'дня так сча'стлив, что бою'сь, не во сне ли ви'жу все э'то; друзья' | |
| мои'! вот письмо' от Али'ны, - примо'лвил Валериа'н, отдава'я для прочте'ния письмо' | |
| Греми'ну. Греми'н чита'л: | |
| - "За свою' недове'рчивость, ми'лый Валериа'н, ты заслужи'л наказа'ние и | |
| получи'л его', но чего' э'та шу'тка сто'ила моему' се'рдцу! Как мо'жно бы'ло | |
| сомнева'ться, что, куда' б ни забро'сила тебя' судьба', куда' бы ни увлекла' во'ля, | |
| в го'ре и сча'стии я всегда' с тобо'й неразлу'чна. Впро'чем, э'ти три дня я | |
| посвяти'ла на убежде'ние мои'х нра'вственных и полити'ческих опекуно'в; тепе'рь все | |
| в поря'дке, и я могу' е'хать за тобо'й к по'люсу, не то'лько в прекра'сную дере'вню. | |
| Сего'дня ожида'ю неве'рующего на мир и че'рез два ме'сяца - о сла'дкая мысль! - я | |
| бу'ду уже' име'ть свяще'нное пра'во называ'ться твое'ю Али'ною!" | |
| Поздравле'ния и объя'тия полете'ли к счастли'вцу... Сам до'ктор, со слеза'ми | |
| умиле'ния на глаза'х, смотре'л на не'бо, ски'нув оши'бкою пари'к вме'сто колпака'. | |
| - Ещё па'ра таки'х же'нщин, - бормота'л он, - и я вы'брошу всех ре'дких | |
| бука'шек за окно'! Жаль то'лько, что О'льга заста'вит меня' перепра'вить це'лую | |
| главу' о же'нщинах! | |
| Стрели'нский, посади'в сестру' свою' в каре'ту, останови'лся у две'рец. | |
| - Господа'! - сказа'л он, - ми'лости про'сим ко мне отку'шать и запи'ть | |
| проше'дшие безрассу'дства. Госпо'д же секунда'нтов, благодаря', сверх того', за их | |
| уча'стие, прошу' сде'лать нам честь перемени'ть ро'ли секунда'нтов на до'лжность | |
| шаферо'в у меня' и жениха' сестры' мое'й, кня'зя Греми'на! | |
| Он умча'лся при ра'достных приве'тах. | |
| Восхи'щенный князь, обнима'я с ра'дости всех .и ка'ждого, сказа'л до'ктору, | |
| приглаша'я его' сесть с собо'ю в каре'ту: | |
| - Я наде'юсь, и для вас, почте'ннейший друг наш, прия'тнее ви'деть сва'дьбу, | |
| чем по'хороны. | |
| - Я не быва'ю на сва'дьбах, что'бы не заста'вить красне'ть други'х, ни на | |
| похорона'х, что'бы не красне'ть самому', - отвеча'л до'ктор, садя'сь в са'ни. | |
| - Тепе'рь, одна'ко ж, де'ло идёт не о прово'дах неве'ст и'ли мертвецо'в в | |
| но'вый для них мир, а то'лько о прово'дах ма'сленицы. Валериа'н ждет вас к | |
| дру'жескому обе'ду. | |
| - Непреме'нно бу'ду, охо'тно бу'ду, но тепе'рь ещё ра'но, я зае'ду к себе' | |
| приписа'ть ко`е-что' к мое'й диссерта'ции. | |
| - Коне'чно, о страстя'х у'стрицы! - сказа'л Греми'н, улыба'ясь. | |
| - Напро'тив, об уда'чных глу'постях челове'ка, - возрази'л до'ктор. | |