Datasets:

enimai

/

MuST-C-ru

like 1

America — the world saw America as not being the leader in technology, and that was a very strong thing.

И тогда мы отправили в космос Алена Шеферда через несколько недель после Гагарина.

And then we flew Alan Shepherd weeks after Gagarin, not months or decades, or whatever.

Ни через месяцы, или десятилетия, или еще через сколько-либо.

So we had the capability. But America lost. We lost. And because of that, we made a big jump to recover it.

Значит, у нас была возможность. Но Америка проиграла. Мы проиграли. И поэтому мы сделали большой прыжок, чтобы наверстать потери.

Well, again, what's interesting here is we've lost to the Russians on the first couple of milestones already.

И вновь самое интересное то, что мы потерпели поражение по отношению к русским уже в первой паре решающих моментов.

You cannot buy a ticket commercially to fly into space in America — can't do it.

Вы не можете купить коммерческий билет в космос в Америке. Не можете сделать это.

You can buy it in Russia.

Вы можете купить его в России.

You can fly with Russian hardware.

Вы можете летать на русском оборудовании.

This is available because a Russian space program is starving, and it's nice for them to get 20 million here and there to take one of the seats. It's commercial. It can be defined as space tourism.

Это доступно, потому что русская космическая программа испытывает дефицит в финансировании, и это очень мило с их стороны получать 20 миллионов то там то сям, взяв на борт еще одного пассажира. Это доходно. Это может быть сформулировано как космический туризм.

They are also offering a trip to go on this whip around the moon, like Apollo 8 was done.

Они также предлагают экскурсию вокруг луны, подобно тому, что совершил Апполон-8.

100 million bucks — hey, I can go to the moon.

100 миллионов зеленых и, опа - я могу полететь на луну.

But, you know, would you have thought back in the '60s, when the space race was going on, that the first commercial capitalist-like thing to do to buy a ticket to go to the moon would be in Russian hardware?

Но, знаете, могли ли вы тогда в 60-ых представить, когда шла космическая гонка, чтобы первая коммерческая капиталистическая вещь, требующая выполнения - это купить билет, чтобы слетать на луну, было бы возможным на русском оборудовании?

And would you have thought, would the Russians have thought, that when they first go to the moon in their developed hardware, the guys inside won't be Russians?

И предположили ли бы вы, что русские могли бы представить, что когда они первые попадут на луну на их развитом оборудовании, то ребята на корабле не будут русскими?

Maybe it'll probably be a Japanese or an American billionaire?

Может быть, это будет японский или американский миллиардер?

Well, that's weird: you know, it really is.

Ну, это странно, знаете ли, это действительно странно.

But anyway, I think we need to beat them again.

Но в любом случае, я думаю, мы должны обойти их опять.

I think what we'll do is we'll see a successful, very successful, private space flight industry.

Я думаю, если мы сделаем это, то это будет удачной, очень удачной, частной космической полетной индустрией.

Whether we're first or not really doesn't matter.

Первые ли мы или нет, на самом деле, не имеет значения.

The Russians actually flew a supersonic transport before the Concorde.

Вообще-то, русские запускали сверхзвуковой транспорт еще перед Конкордом.

And then they flew a few cargo flights, and took it out of service.

И в то время они осуществили несколько грузовых рейсов, а затем перестали его использовать.

I think you kind of see the same kind of parallel when the commercial stuff is offered.

Я думаю, вы можете провести параллель с тем, когда предлагаются коммерческие услуги.

OK, we'll talk just a little bit about commercial development for human space flight.

Ладно. Мы поговорим лишь немного о коммерческом развитии полета человека в космос.

This little thing says here: five times what NASA's doing by 2020.

Эта маленькая деталь говорит о том, что финансирование космических полетов увеличится в 5 раз к 2020 году по сравнению с финансированием НАСА.

I want to tell you, already there's about 1.5 billion to 1.7 billion investment in private space flight that is not government at all — already, worldwide.

Я хочу сказать вам, что уже примерно 1,5-1,7 миллиардов инвестиций в частные космические полеты вообще не от правительства США. Это уже всемирные инвестиции.

If you read — if you Google it, you'll find about half of that money, but there's twice of that being committed out there — not spent yet, but being committed and planned for the next few years.

Если вы почитаете, если вы погуглите, вы обнаружите, что примерно половина этих денег, а вы видите здесь в 2 раза большую сумму, которая вовлечена в процесс, - та половина еще не истрачена, но является зафиксированной и запланированной на следующие несколько лет.

Hey, that's pretty big.

Послушайте, это достаточно много.

I'm predicting, though, as profitable as this industry is going to be — and it certainly is profitable when you fly people at 200,000 dollars on something that you can actually operate at a tenth of that cost, or less — this is going to be very profitable.

Я прогнозирую, тем не менее, это настолько прибыльно, насколько эта отрасль вообще будет, и это несомненно выгодно, если вы перевозите людей за 200.000 долларов на чем-либо, что потребует лишь десятую часть данной стоимости, или меньше, это будет очень выгодно.

I predict, also, that the investment that will flow into this will be somewhere around half of what the U.S. taxpayer spends for NASA's manned spacecraft work.

Я прогнозирую также, что капиталовложения, которые потребуются будут где-то в районе половины того, что налогоплательщик США тратит на насовские разработки пилотируемых космических полетов.

And every dollar that flows into that will be spent more efficiently by a factor of 10 to 15.

И каждый доллар, который будет вложен, будет потрачен эффективнее примерно в 10-15 раз.

And what that means is before we know it, the progress in human space flight, with no taxpayer dollars, will be at a level of about five times as much as the current NASA budgets for human space flight.

И что это значит, что перед тем, как мы узнаем об этом, достижения в сфере человеческих полетов в космос (без каких-либо долларов налогоплательщиков) будут на уровне примерно в 5 раз большем, чем текущий бюджет НАСА в области полета человека в космос.

And that is because it's us. It's private industry. You should never depend on the government to do this sort of stuff — and we've done it for a long time. The NACA, before NASA, never developed an airliner and never ran an airline.

И это потому, что это - мы. Это частная индустрия. Вам никогда не следует зависеть от правительства, если вы делаете нечто подобное, и мы делали это на протяжении длительного времени. НАСА. По поводу НАСА. Она никогда не разрабатывала воздушные лайнеры и никогда не запускала их.

But NASA is developing the space liner, always has, and runs the only space line, OK. And we've shied away from it because we're afraid of it.

Но НАСА разрабатывает космические лайнеры и всегда имеет и запускает только космические линии. Ну ладно. Мы отложим это в сторону, потому что мы боимся этого.

But starting back in June of 2004, when I showed that a little group out there actually can do it, can get a start with it, everything changed after that time.

Но вернемся назад в июнь 2004 года, когда я демонстрировал, что, на самом деле, может сделать небольшая группа, можно начать с этого, все изменилось с тех пор.

OK, thank you very much.

Ладно. Спасибо большое.

(Applause)

(аплодисменты)

What I want to talk about is, as background, is the idea that cars are art.

Основная идея того, о чем я хочу поговорить, заключается в том, что автомобили — это искусство.

This is actually quite meaningful to me, because car designers tend to be a little bit low on the totem pole — we don't do coffee table books with just one lamp inside of it — and cars are thought so much as a product that it's a little bit difficult to get into the aesthetic side under the same sort of terminology that one would discuss art.

Это и вправду имеет для меня достаточно большое значение, поскольку дизайнеры автомобилей чаще стоят немного ниже по иерархической лестнице. Мы не делаем подарочных изданий со всего лишь одной лампочкой внутри, и машины воспринимаются больше как продукт, описать эстетическую сторону которого достаточно трудно, используя ту же терминологию, которая используется при обсуждении искусства.

And so cars, as art, brings it into an emotional plane — if you accept that — that you have to deal with on the same level you would with art with a capital A.

Машины, как искусство, переносят это — если вы допускаете эту мысль — в сферу эмоций, с которой вам придётся иметь дело на том же уровне, что и в искусстве с большой буквы.

Now at this point you're going to see a picture of Michelangelo.

Сейчас вы увидите картину Микеланджело.

This is completely different than automobiles.

Это нечто совершенно иное, нежели автомобили.

Automobiles are self-moving things, right? Elevators are automobiles. And they're not very emotional; they solve a purpose; and certainly automobiles have been around for 100 years and have made our lives functionally a lot better in many ways; they've also been a real pain in the ass, because automobiles are really the thing we have to solve.

Автомобили — это самостоятельно движущиеся объекты, не так ли? Лифты — по сути авто-мобили. И они не слишком-то связаны с эмоциями; они служат какой-то цели; и бесспорно, существуя вот уже около ста лет, автомобили значительно улучшили нашу жизнь по многим параметрам; но они также стали настоящим геморроем, потому как автомобили — это проблема, которую на самом деле надо решить.

We have to solve the pollution, we have to solve the congestion — but that's not what interests me in this speech.

Нам нужно решить проблему загрязнения, проблему заторов, но не это интересует меня в разрезе данного доклада.

What interests me in this speech is cars.

То, что меня интересует, это, собственно машины.

Automobiles may be what you use, but cars are what we are, in many ways.

Автомобилями может быть то, что вы используете, но машины — это во многом то, что вы есть.

And as long as we can solve the problems of automobiles, and I believe we can, with fuel cells or hydrogen, like BMW is really hip on, and lots of other things, then I think we can look past that and try and understand why this hook is in many of us — of this car-y-ness — and what that means, what we can learn from it.

И пока мы можем решить проблемы, связанные с автомобилями, а я верю, что можем, используя топливные элементы или водород, и БМВ тут держит руку на пульсе, и массу других вещей, я думаю, мы можем закрыть глаза на эти проблемы, и попытаться понять, почему же так многие из нас на этом крючке — выражения себя через автомобиль — и что это значит, чему это может нас научить.

That's what I want to get to.

И это именно то, о чем я хочу поговорить.

Cars are not a suit of clothes; cars are an avatar.

Машина — это не костюм; машина — это аватар.

Cars are an expansion of yourself: they take your thoughts, your ideas, your emotions, and they multiply it — your anger, whatever. It's an avatar.

Это продолжение самого себя: она считывает твои мысли, твои идеи, эмоции и преумножает их — твою злость или что бы там ни было. Это аватар. Это супер-манипулятор, в середине которого ты оказался, и если ты чувствуешь себя сексуальным, машина тоже сексуальна.

It's a super-waldo that you happen to be inside of, and if you feel sexy, the car is sexy. And if you're full of road rage, you've got a "Chevy: Like a Rock," right?

И если ты агрессивен на дороге, то у тебя грузовой Шевроле, правда?

Cars are a sculpture — did you know this? That every car you see out there is sculpted by hand.

Машина — это скульптура. Вы знали это? Знали ли вы, что каждая машина, которую вы видите, вылеплена вручную.

Many people think, "Well, it's computers, and it's done by machines and stuff like that." Well, they reproduce it, but the originals are all done by hand.

Многие думают: « Ну, это всё при помощи компьютеров, и различных станков и т.д. и т.п. » Ну, они воспроизводят это, но все оригиналы создаются вручную.

It's done by men and women who believe a lot in their craft.

Они создаются мужчинами и женщинами, которые верят в своё ремесло.

And they put that same kind of tension into the sculpting of a car that you do in a great sculpture that you would go and look at in a museum.

И они вкладывают такое же напряжение в изваяние автомобиля, какое и вы вкладываете в великую скульптуру, на которую идёте посмотреть в музей.

That tension between the need to express, the need to discover, then you put something new into it, and at the same time you have bounds of craftsmanship.

Это напряжение между необходимостью выражения, необходимостью открытия, затем вы вкладываете в это что-то новое, и в то же время вы не можете преступить границы тонкого искусства.

Rules that say, this is how you handle surfaces; this is what control is all about; this is how you show you're a master of your craft.

Правила, которые диктуют, как надо обрабатывать поверхности, которые говорят, что такое контроль, как показать, что ты мастер своего дела.

And that tension, that discovery, that push for something new — and at the same time, that sense of obligation to the regards of craftsmanship — that's as strong in cars as it is in anything.

И это напряжение, это открытие, эта тяга к чему-то новому — и в то же время, это чувство долга в отношении мастерства — это так же сильно в машинах, как и в чем бы то ни было ином.

We work in clay, which hasn't changed much since Michelangelo started screwing around with it, and there's a very interesting analogy to that too.

Мы работаем с глиной, которая не слишком изменилась, с тех пор как Микеланджело начал обрабатывать её, и существует очень интересная аналогия с этим.

Real quickly — Michelangelo once said he's there to "discover the figure within," OK? There we go, the automobile.

Микеланджело как-то сказал, что он здесь, « чтобы открыть тот облик, что спрятан внутри ». Возвращаемся к автомобилям. Этот здесь 100-летней давности — улавливаете разницу?

That was 100 years right there — did you catch that?

Между этим и этим?

Between that one there, and that one there, it changed a lot didn't it?

Очень сильно изменился, правда же?

OK, it's not marketing; there's a very interesting car concept here, but the marketing part is not what I want to talk about here.

Хорошо, это не маркетинг; здесь очень интересный концепт автомобиля, но маркетинговый аспект — это не совсем то, о чем я хочу поговорить.

I want to talk about this.

Я хотел бы поговорить вот о чем.

Why it means you have to wash a car, what is it, that sensuality you have to touch about it?

Почему важно, что вам нужно мыть автомобиль, что означает эта чувственность, с которой вы прикасаетесь к нему?

That's the sculpture that goes into it. That sensuality. And it's done by men and women working just like this, making cars.

Всё дело в изваянии. Оно объясняет чувственность. И это создаётся мужчинами и женщинами, которые работают вот так, создавая автомобили.

Now this little quote about sculpture from Henry Moore, I believe that that "pressure within" that Moore's talking about — at least when it comes to cars — comes right back to this idea of the mean.

А вот небольшая цитата Генри Мура о скульптуре, Я думаю, что то « давление изнутри », о котором говорит Мур — по крайней мере, когда это касается автомобилей — как раз возвращает нас к идее средства.

It's that will to live, that need to survive, to express itself, that comes in a car, and takes over people like me.

Это и есть то желание жить, та необходимость выжить, выразить себя, которая воплощается в автомобиле и захватывает таких людей, как я.

And we tell other people, "Do this, do this, do this," until this thing comes alive. We are completely infected. And beauty can be the result of this infectiousness; it's quite wonderful.

И мы говорим другим людям: « Сделайте это, это, это », пока, наконец, эта штука не оживёт. Мы целиком инфицированы. И красота может быть результатом этого инфицирования; это действительно прекрасно.

This sculpture is, of course, at the heart of all of it, and it's really what puts the craftsmanship into our cars.

В центре всего этого, конечно же, эта скульптура, и именно это вносит тонкое искусство в наши автомобили.

And it's not a whole lot different, really, when they're working like this, or when somebody works like this.

И на самом деле не так уж велика разница между тем, работают ли они вот так, или кто-то работает вот так.

It's that same kind of commitment, that same kind of beauty.

Речь идёт о такой же отдаче, о такой же красоте.

Now, now I get to the point.

Ну, а сейчас, сейчас я перехожу к сути.

I want to talk about cars as art.

Я хочу поговорить о машинах как искусстве.

Art, in the Platonic sense, is truth; it's beauty, and love.

Искусство, как понимал его Платон, это правда; это красота и любовь.

Now this is really where designers in car business diverge from the engineers.

И это именно то, чем дизайнеры автомобилей отличаются от инженеров.

We don't really have a problem talking about love.

Нам несложно поговорить о любви.

We don't have a problem talking about truth or beauty in that sense.

Нам несложно поговорить о правде или красоте в данном аспекте.

That's what we're searching for — when we're working our craft, we are really trying to find that truth out there.

Это то, что мы ищем — когда мы занимаемся своим ремеслом, мы и вправду пытаемся найти правду.

We're not trying to find vanity and beauty.

Мы не пытаемся найти тщеславие и красоту.

We're trying to find the beauty in the truth.

Мы пытаемся найти красоту в правде.

However, engineers tend to look at things a little bit more Newtonian, instead of this quantum approach.

Инженеры, однако, более склонны смотреть на вещи c позиции Ньютона, в отличие от этого квантового подхода.

We're dealing with irrationalisms, and we're dealing with paradoxes that we admit exist, and the engineers tend to look things a little bit more like two and two is four, and if you get 4.0 it's better, and 4.000 is even better.

Мы имеем дело с иррациональным и с парадоксами, существование которых мы признаем, а инженеры склонны смотреть на вещи наподобие 2 + 2 = 4, и если ты получишь 4,0 — это хорошо, а 4,000 — ещё лучше.

And that sometimes leads to bit of a divergence in why we're doing what we're doing.

И это иногда приводит к разногласиям в том, почему мы делаем то, что мы делаем.

We've pretty much accepted the fact, though, that we are the women in the organization at BMW — BMW is a very manly type business, — men, men, men; it's engineers.

Хотя, мы в принципе согласились с тем, что в БМВ есть женщины, БМВ — это очень мужской бизнес — мужчины, мужчины, мужчины — это инженеры.

And we're kind of the female side to that.

А мы что-то типа женской части этого.

That's OK, that's cool.

И это нормально, это здорово.

You go off and be manly.

Вы можете вспылить и быть мужчиной.

We're going to be a little bit more female.

Но мы будем немного более женственными.

Because what we're interested in is finding form that's more than just a function.

Потому что мы заинтересованы в том, чтобы найти форму, которая будет чем-то больше, чем просто функцией.

We're interested in finding beauty that's more than just an aesthetic; it's really a truth.

Нам интересно найти красоту, которая будет чем-то более, чем просто эстетикой; И это поистине правда.

And I think this idea of soul, as being at the heart of great cars, is very applicable.

И мне кажется, эта идея души, которая находится в сердце великих автомобилей, очень даже уместна.

You all know it.

Вы все это знаете.

You know a car when you've seen it, with soul.

Вы познаете автомобиль, когда увидели его, душой.

You know how strong this is.

Вы знаете, насколько это сильно.

Well, this experience of love, and the experience of design, to me, are interchangeable.

И, на мой взгляд, это познание любви и познание дизайна синонимичны.

And now I'm coming to my story.

А сейчас перейдём к моей истории.

I discovered something about love and design through a project called Deep Blue.

Я сделал кое-какие открытия в отношении любви и дизайна благодаря проекту Deep Blue.

And first of all, you have to go with me for a second, and say, you know, you could take the word "love" out of a lot of things in our society, put the word "design" in, and it still works, like this quote here, you know.

Но для начала давайте-ка на секундочку отвлечёмся и, скажем, знаете ли вы, что можно убрать слово « Любовь » из многих сфер нашей жизни, и вставить слово « Дизайн », и это по-прежнему будет иметь смысл, как, например, эта цитата, ну, вы понимаете.

It kind of works, you know? You can understand that.

И это работает, видите? Вы понимаете это. Не нужно доказывать, что это работает. « В дизайне и на войне все средства хороши ».

It works in truisms. "All is fair in design and war." Certainly we live in a competitive society.

Мы безусловно живём в обществе, основанном на конкуренции.

I think this one here, there's a pop song that really describes Philippe Starck for me, you know, this is like you know, this is like puppy love, you know, this is cool right? Toothbrush, cool. It really only gets serious when you look at something like this. OK?

Я думаю как раз вот это, есть песня, которая по-настоящему открывает для меня Филиппа Старка, ну, знаете, это как, знаете, как детская любовь, это круто, правда?

(Laughter)

Зубная щётка, круто.