Datasets:

Lynxpda

/

original-veps-russian

like 0

Свадьбы у вепсов проводились преимущественно зимой - с Крещения (6 января) до Масленицы, то есть в межговенье.

Kevädel lehm tobjimalaz pästtihe irdale Jürginpäiväl – 6 semendkud.

Не без грусти Маленький принц вырвал также последние ростки баобабов.

Oldes opalas Penikaine princ rästi jäl’gmäižid baobaboiden taimnid.

Потом прибавила: — Да не тяни же, это невыносимо!

Sid’ ližazi: — Da ala vedata aigad, en voi jo tirpta!

Я потребую, чтобы солнце зашло.

Minä käsken, miše päiväine laksižihe.

А сыновья возили снопы и вешали для просушки на хази (устройство для сушки снопов).

A poigad vediba snapuid da riputiba niid hazjoile.

Добавить холодной воды и довести до кипения.

Ližadam vilud vet da sam kehundahasai.

Кушали мунарич обычно ложками.

Södihe munarič tobjimalaz luzikoil.

Семья либо ставила на стол приборы по количеству умерших, либо откладывала для покойных немного от каждого блюда в отдельную миску, которую оставляли на ночь.

Kanz libo pani laudale eriližed sömkalud kolnuzile, libo pani heile palaižid kaikuččes blödaspäi eriližehe mal’l’aha, mitte jättihe öks.

И чем ближе к назначенному часу, тем счастливее.

I mi lähemba märitud čas tuleškandeb, se minä linnen ozavamb.

Укутывал снежком сосенки, ели да березки.

Sobiteli lumesižihe sobihe pedajid, kuzid da koivuid.

На картинке огромная змея — удав — глотала хищного зверя.

Sil kuval ogibal kü – udav – oli laindamas zverid.

Нет, вы пришли вовремя!

Ei, tö tulit aigal.

Но я не смел больше ни о чем спрашивать.

No minä en rohtind küzuda händast neciš azjas enambad.

Лишь бы Онега крепко встала, да снежку выпало немного.

Vaiše Änine jähtuiži kinktemba da lunt ei paniži äi.

Медведица же, волоча его сумку, направлялась прямо к стаду.

A emäkondi, taraboštes hänen šaugun, mäni ani parvehennoks.

А добрый Кахаро знай себе по хозяйству хлопочет.

A hüvä Kaharo abutab ristituile, kobudab ižanduses.

Был определен лесоучасток на берегу Капручья, недалеко от пожен.

Heile anttihe mecsija Kapšojan rindal, läz heiden nituid.

И говоришь себе: «Где-то там живет мой цветок…» Но если барашек его съест, это все равно, как если бы все звезды разом погасли!

Da sanud ičeleiž: «Kus-se sigä eläb minun änik…» Jose om üks’kaik, ku bošakoine söb sen?

Начинки для блинов были простыми, но разнообразными: варенье из клюквы, брусники, черники; еще начинка с грибами, или сенюшками – грибами, прожаренными с луком; еще, конечно, блины ели с топленым маслом или со сметаной.

Kürzpainatosed oliba kebnad, no erazvuiččed: garbol-, bol- da mustikkeitiž, völ sen’painatoz (mö nimitim sidä «senüškikš» – se oli laukanke räkištadud senišpäi tehtud painatoz); völ, tetpas, kürzid södihe čuhonskijan (toplönįjan) voinke vai kandatesenke.

Но никак не найти ей тропинки, чтобы выйти на дорогу к деревне.

No mamoi nikut ei voi löuta tehut, miše lähtta tele külähäpäi.

Торт готовится из очень простых и доступных продуктов.

Tort tehtas järgeližiš produktoišpäi, miččid om lujas kebn sada.

Однажды Зоряйне с подругами пошли в лес по ягоды.

Kerdan Zor’aine podrugoidenke mäniba mecha poimmaha marjad.

Ведь ее занесло сюда, когда она была еще зернышком.

Ved’ sen toi mi-se tänna, konz se oli völ penen jüväižen.

Здесь уже был накрыт свадебный стол. Войдя в дом, Анна сразу направилась к печке и у очага начала ворошить лучиной золу и угли, тем самым показывая, что не боится свекрови и будет в доме хозяйкой.

An’oi, tuldes pert’he, sid’-žo mäni päčhepäi da zavodi šingoida säresel tuhkad da hulid, ozutades sil, miše hän ei varaida anoped da linneb iče emägan kodiš.

Военная деятельность на землях или территориях коренных народов не проводится, за исключением случаев, когда ее проведение оправдано наличием соответствующих государственных интересов или в ее отношении имеются иным образом свободно выраженное согласие или просьба со стороны соответствующих коренных народов.

Igähižiden rahvahiden mad ei sa antta saldatoiden vaumičendan i voinan tegendoiden täht, sab vaiše siloi, ku siš om valdkundaline znamoičend vai, ku om tehtud kožmuz nenidenke rahvahidenke i hö ei olgoi vastte.

По всем, принятым в деревне обычаям, справили свадьбу и Екатерина перешла жить в дом Максима.

Sai vätihe kaikiden veroiden mödhe, i Kat’a tuli elämähä Maksiman pert’he.

Не сразу докатилась до деревни весть о революции.

Vest’ revol’ucijas saihe külähäsai ei ühtnägoi.

Ненастье и стужа заставили уже в древности предков наших задуматься о том, как бы получше устроить себе кров.

No paha sä da vilu saiba meiden ezitatoid meletamha siš, kut voib paremba tehta ičeze kodad.

Я применялся к их понятиям.

Minä naprin eläda heiden tärtusiden mödhe.

За большим деревянным прямоугольным столом размещались все.

Suren puižen oigedsaumaižen stolan taga voiba sijatas kaik.

Она не желала явиться на свет встрепанной, точно какой-нибудь мак.

Se ei tahtoind olda libutadud hibusin, kuti mitte-ni unik, da tulda mail’maha muga.

Вот смотри: человек идёт и трубку курит.

Naku kacu: ristit mäneb pipkud pipkutamas.

Прошло уже 14 дней со дня пропажи ребят.

Mäni jo nell’toštkümne päiväd lapsiden kadondan päiväspäi.

И вот в эти крещенские морозы Максим сказал Ивану, — Пора сын семьей обзаводиться, не век же тебе тосковать по любимой.

Sen päivän ehtal, ehtlongel, Maksim sanui Ivoile: — Pidab varastada jänlähtendad, a kuni om völ aig, tegeškandem kodiradoid.

С давних времен сохранилась традиция приглашать к рождественской трапезе души предков.

Endevanhoiš aigoišpäi om olnu vero kucta raštvoiden trapezale ezitatoiden hengid.

Когда мы встретимся?

Konz vasttamoiš?

Там, откуда я прибыла… Она не договорила.

Sigä, kuspäi minä olen tulnu… Se ei lopind necidä sanundad.

Никто не должен быть произвольно лишен своего имущества.

Nikenel ei sa melenvaldal anastada hänen elomištod.

— У меня останется твой барашек.

— Minei jäb sinun bošakoine i nel’l’čogaine laudik bošakoižele.

Один портрет выходит удачно, а другой ни капли не похож.

Üks’ pirdkuva nahodib, a toine ei nahodi originalha tippuižeks-ki.

Стрелки готовы были выстрелить в любую секунду.

Mecnikad jo oliba vaumhed ambmaha miččel taht sekundal.

— Ну ничего, — успокоил он меня.

— Om hüvä muga-ki, – tüništoiti hän mindai.

Каждый человек имеет право на образование.

Jogahižel mehel om oiktuz’ sada opendust.

Мгновение он оставался недвижим.

Kuron hän oli likahtamata.

— На Земле чего только не бывает.

– Sigä mugažo nikeda ei ole.

— Я очень рад, что ты согласен с моим другом Лисом, — отозвался Маленький принц.

— Minä olen ihastusiš, miše sinä oled sidä-žo mel’t, kut minun sebranik Reboi-ki, – sanui hilläšti Penikaine princ.

Каждый человек, без какой-либо дискриминации, имеет право на равную оплату за равный труд.

Kaikil mehil om oiktuz’ ühtejiččehe kaičendaha miččen taht diskriminacijaspäi, kudamb keskustab necile Deklaracijale, miččen taht rehkandaspäi diskriminacijaha.

Один пирог обязательно делали с солью — согласно поверью, та, кому он попадался, первой выйдет замуж.

Üks’ pirg tehtihe solanke – da usktihe, miše se neižne, kudambale se putub, pigai lähteb mehele.

Около трёх лет, дела в колхозе шли благополучно.

Läz koumed vot azjad kolhozas mäniba hüvin.

И ни слова упрека.

I nikonz nimidä ei tegend.

- спросил Максим. Окся ответила: Эн тедусен.

– küzui Maksim (nece oliba veron sanad).

Мы пишем о вещах вечных и неизменных.

Mö kirjutam vaiše igähižiš da vajehtamatomiš azjoiš.

- Господи, я прошу немного у тебя, защити всех кого я люблю.

— Sur’ Sünduižem, minä en pakiče sinai äjan – kaiče kaikid, keda minä armastan.

Звонкие звуки — жди свадьбы, глухой звук — к смерти.

Heledad äned – varasta sajad, hubin kulujad äned – varasta kenen-ni surmad.

Очень рад встрече с вами.

Minä lujas äjan kuleskelin teiden polhe.

Ведь какой толк от его пустых разговоров.

Mitte liža om hänen tühjiš paginoišpäi?

С удовольствием!

Pakičen armahtust!

Будем попутно возить в деревню нижней частью вперед, и складывать в штабель недалеко от дома.

Mö vedäškandem parzid külähä da paneškandem niid päleti läz pertid.

Природа отвечала такой заботе взаимностью и давала вепсам все необходимое для жизни.

Mugoižes holes londuz andli vepsläižile kaiked, midä oli tarbiž heile elon täht.

Отсрочку от призыва получил Максим, по старости.

Hüviš meliš pördihe kodihe Maksim-tat.

Здесь уже шла кипучая работа, отец начал метать стог.

A tägä oli jo mänmas sur’ rad – tat zavodi loda sabrad.

Быстрее веник заберут – значит, быстрее и дом продастся.

Teramba ottas vast – znamoičeb, pert’-ki teramba möse.

На летний покос мы собирались всей семьёй.

Kezanitandale mö keradelimoiš kaikel kanzal.

— Даже сам машинист этого не знает, — сказал стрелочник.

— Necidä minä en teda, – sanui mantedomez’.

Ведь тщеславным людям кажется, что все ими восхищаются.

Ved’ arvonnavedijoile ristituile kaiken näguse, miše kaik ümbriolijad pidäba heid korktas arvos.

Каждый человек имеет право на труд, на свободный выбор работы, на справедливые и благоприятные условия труда и на защиту от безработицы.

Jogahižel om oiktuz’ radoho, radsijan joudajaha valičusehe, oiktoihe melevuzihe radon oloihe, mugažo kaičendaha radotomudespäi.

Трифоев Владимир Григорьевич 1926г.р.

Trifojev Vladimir Grigorjevič (sündui 1926 v.) oli kuctud frontale 5. kül’mkud 1943. vodel, 10. keväz’kud 1945. vodel sädi geroitegon Päivlaskmaižen Rozengrundan rajonas.

Я тебе даю совсем маленького барашка.

Minä pirdin sinei penikaižen bošakoižen.

Лесную тишину нарушало только мерное чоканье топора и жужжанье пилы.

Tünüt mecas murenziba vaiše kirvez da pil.

Но ощущение сдавленности в груди оставалось, а в горле першило.

No ahtištandan mujand rindas kaik-se oli völ, i kurkus sibiti.

И стали молодые жить-поживать, добра и детей наживать.

I zavodiba nored eläda ühtes, kerata varoid, a pigai heil jo sünduiba lapsed.

При входе на второй этаж была глинобитная печка.

Toižen žirun verajanno oli löndpäč.

Вокруг уселись родственники, и началось легкое угощение.

Ümbri ištuihe heiden heimolaižed, zavodihe kebn adivoičetand.

Рассказывая о фонарщиках, я несколько погрешил против истины.

Starinoites fonarnikoiš, minä tegin penen grähkän todusen vastha.

Попутно он зашел в дом Мефодия и спросил: - Как, ты, думаешь, скоро ли начнётся ледоход?

Maksim matkal tuli Mefodijannoks da küzui hänel: — Kut sinä meletad, pigai-k zavodiše jänlähtend?

Отступили морозы.

Tageniba pakaižed.

После недолгого молчания Маленький принц спросил: — А у тебя хороший яд?

Oli hil’l’, sid’ Penikaine princ küzui: — A om-ik sinun travindzel’l’ hüvä?

В чистый четверг женщины убирали избу, мыли голиком стены потолки и пол. Затем пекли творожные пасхи, красили яйца в луковой шелухе, пироги и калитки.

Puhthan nellänz’päivän naižed puhtastiba pertid, peziba seinid, laged da lavad.

За неделю печка поднялась до потолка, и они начали бить лежанку.

Nedališ päč libui lagehesai, i mehed zavodiba löda venundsijad.

Даже людские голоса слышны.

Eskai ristituiden äned kuluba.

Но продавал он его довольно долго.

No möi hän sen ani hätken.

Люди селились небольшими группами и стали заниматься земледелием.

Poigad pöl’gästuiba da zavodiba möst šingotada heinäd.

Невеста Анна находилась в другой половине дома.

Sil aigal An’oi-nevest oli kodin toižel polel.

Я очень беспокоился, узнав, что вы заболели.

Minä lujas äjan kuleskelin teiden polhe.

— Не могу я с тобой играть, — сказал Лис.

— Minä en voi väta sinunke, – sanui Reboi.

Давным-давно у большого озера стояла деревенька.

Enččil aigoil suren järvenno oli üks’ külä.

Позднее стали называть их «пироги для зятя», наверное, потому, что, когда приезжали сватать девушку, всегда готовили эти пироги.

Möhemba niid zavottihe kucta «vävun pirgoikš» – voib olda, sikš, miše niid kaiken tehtihe, konz tuldihe kozičemha neidišt.

Каждый человек имеет право покидать любую страну, включая свою собственную, и возвращаться в свою страну.

Jogahižel om oiktuz’ lähtta maspäi, mugažo ičeze maspäi, i pörttas ičeze maha.

Уже ночью они вывезли зверя в деревню.

Jo möhäöl hö saihe külähäsai sal’henke.

Погода становилась все холодней, и в середине недели сильно наснежило.

Sä tegihe kaik kül’membaks, nedalin keskes pani äi lunt.

Коровы, спасаясь от гнуса, забирались в густой ельник.

Lehmäd, naprides päzuda tihišpäi, saihe sagedaha kuzištoho.

Двигается очень аккуратно, осторожно, принюхивается к следам и запахам.

Reboi likkui lujas hilläšti, tarkas nühkutaden jäl’gihe da hajuihe.

Но я совсем не уверен, что у меня это получится.

No minä en meleta, miše se linneb hüvin.

Каждый человек имеет право на свободу мирных собраний и ассоциаций.

Jogahižel om oiktuz’ kožmuseližiden suimiden i ühtenzoitusiden kogomuzvaldaha.

В пятистенке, в другой комнате, тоже была лежанка.

Toižes honuses mugažo oli mugoine venundsija.

Может это божья кара.

– Voib olda, se om Jumalan aznoičend.

Силен лесной богатырь медведь, а и с ним может управиться человек, коли в руках у него рогатина или копье да тяжелый топор, или секира, про запас.

Om vägev kondi-mecvägič, no senke-ki voib spravitas ristit, ku om hänen kädes keihaz da jüged kirvez, vai sekir… A čud’laižiden kel’ oli ühthine.

Анна достала из печи ухватом чугунок вареной картошки, и по такому случаю, достала с чулана деревянный бочонок с олудом.

Anna keiti adivoile kogonaižen padan kartohkad, da völ oti aitaižespäi puižen bučuižen oludenke.

Я очень беспокоилась, узнав, что вы заболели.

Minä lujas äjan kuleskelin teiden polhe.

В прошлом месяце.

Tulebal nedalil.