Datasets:

huggingartists

/

boris-grebenshikov

like 0

Дарья, Дарья в этом городе что-то горит То ли души праведных, то ли метеорит Но пусть горит пока я пою Только не спрашивай меня, что я люблю Говорящий не знает, Дарья, знающий не говорит Ван Гог умер, Дарья, а мы еще нет Так что Дарья, Дарья, не нужно рисовать мой портрет Ты можешь добиться реального сходства Или феноменального скотства Ты все равно рисуешь сама себя, меня здесь нет Бог сказал Лазарю - мне нужен кто-то живой Господь сказал Лазарю - хэй, проснись и пой! А Лазарь сказал - Я видел это в гробу Это не жизнь, это цирк Марабу А ты у них, как фокусник-клоун, лучше двигай со мной Смотри из труб нет дыма, и на воротах печать И ни из одной трубы нет дыма, и на каждых воротах печать Здесь каждый украл себе железную дверь Сидит и не знает, что делать теперь У всех есть алиби, но не перед кем отвечать А я пою тебе с той стороны одиночества Но пока я пою, я поверну эти реки вспять И я не помню ни твоего званья, ни отчества Но знаешь, в тебе есть что-то, что заставляет этот курятник сиять Спасибо Дарья - похоже время идти Дарья, Дарья нас ждут где-то дальше на этом пути Мне было весело с твоими богами Но я чувствую - трава растет под ногами Мы разлили все поровну, Дарья, - прощай и прости

Позвольте мне спеть менуэт земледельцу Прославить осла у него во дворе Он землю вскопал на заре в январе В ночном колесе потемнели проклятья Телега стоит на краю фонаря Дыханье быка пролетает не зря Ударил в набат воскресающий пахарь Под тайной луной зеленеют поля В подземной земле слышен гул соловья

Издалека течет река Ей жить осталось года три В объятьях черного крюка Она умрет, а ты смотри: Там на горе у трех осин Гуляет полуидиот Жует он сгнивший апельсин И корочки плюет вперед Он шел упорно и упрямо Он верил в старую сову И у дверей святого храма Ему сломали голову Он умер - ну а что сова? Цела, здорова и жива! Когда мы были молоды Мы все растили бороды Мы все носили волосы И пели ясным голосом Теперь другой расклад Дороги нет назад... Зеркала вы мои, зеркала! Потому что я пьяница, что ли Возвращаюсь я к вам поневоле Позабыв про другие дела; Зеркала вы мои, зеркала; Гастроном на улице Ракова Был построен зодчим из Кракова Но его забыла История; Вот такая, брат, ...

Дело было в Казани, дело кончилось плохо Хотя паруса его флота были из самоцветных камней На него гнула спину страна и эпоха Но она была в шелковом платье и много сильней Утро не предвещало такого расклада Кто-то праздновал Пасху, где-то шла ворожба И Волга мирно текла, текла, куда ей было надо И войска херувимов смотрели на то, как вершилась судьба На подъездах к собору пешим не было места На паперти - водка-мартини, соболя-жемчуга Но те, кто знал, знали, когда пойдут конвой и невеста Лучше быть немного подальше, если жизнь дорога Когда вышел священник, он не знал, что ему делать То ли мазать всех миром, то ли блевать с алтаря А жених, хоть крепился, сам был белее мела А по гостям, по которым не плакал осиновый кол, рыдала петля И никто не помнит, как это было А те кто помнят, те в небе или в огне Но те, кто сильны, сильны тем, что знают, где сила А сила на ее стороне Говорят, что был ветер, ветер с ослепительным жаром Говорят, что камни рыдали, когда рвалась животворная нить А ещё говорят, что нельзя вымогать того, что дается даром И чем сильнее ты ударишься об воду, тем меньше хлопотать-хоронить Он один остался в живых, он вышел сквозь контуры двери Он поднялся на башню, он вышел в окно И он сделал три шага и упал не на землю, а в небо Она взяла его на руки, потому что они были одно И никто не помнит, как это было А те кто помнят, те в небе или в огне Но те, кто сильны, сильны тем, что знают, где сила А сила на ее стороне

Я — трудовая пчела на белом снегу Трудовая пчела на белом снегу Я совершаю свои круги под стеклом Мы станем друзьями; я знаю, что будет потом Я знаю, что будет, и я ничего не могу Ты живешь здесь, твоя листва на ветру Я только гость, я ценен тем, что уйду Мы рвемся к теплу, как дети в зимнем лесу Наши руки в огне, наши тела на весу Я скажу тебе здравствуй, имея это в виду А в сотах ждет мед, трепещущий и живой В моих сотах ждет мед; ты знаешь его, он твой Так открой мои двери своим беззвучным ключом Мне сладко быть радостью; мне страшно стать палачом Но одно идет вместе с другим, пока в сотах ждет мед Я — трудовая пчела на белом снегу Я — трудовая пчела на декабрьском белом снегу Я совершаю свои круги под стеклом Мы станем друзьями; я знаю, что будет потом Я знаю, что будет, и я ничего не могу

Раньше мы не знали друг друга. Теперь это не так Я просто шел по улице, возможно, в этом был знак А ты ходила без юбки по отвесной стене Под звуки модных песен в абсолютной тишине... Мое сердце остановилось, кардиолог сказал, что дело табак Наверно, ты буддистка, в тебе до хрена пустоты Я принес тебе букет, ты засушила и скурила цветы Ты проходила мимо цеха, там взорвался мартен Таких штучек не может даже сам Бин Ладен Хорошо, что не все в этом мире могут быть такими, как ты Ты давала интервью, ты обьясняла, почему я тону Я все могу понять, но зачем при этом выть на луну? У тебя в ванной живет ученая коза Вас можно перепутать, если закрыть глаза Но ты значительно лучше, с тобой можно пить Ржавчину Приходила сестра Хаос, оставила после себя бардак Уже четырнадцать суток я не могу соскрести со стен шлак Но рядом с тобой она сущее дитя Ты оставила у меня на стене след своего когтя Я отнес его в музей, мне сказали что ты динозавр, скажи, что это не так Раньше мы не знали друг друга; теперь это не так Но я снова шел по улице и снова мне привиделся знак - Я слишком долго был глухой и немой Садись в вагонетку, отвезу тебя домой В Уткину Заводь - учиться там плясать краковяк

Тайным царем и скитальцем Что скорбен и устал — Путь свой пройти не пытайся Не зная, кем ты стал В династии зеркал Знают они изначально — Что голос твой хранит Но в красных огнях и печали Сиянньем черных крыл От взоров их сокрыт Всадник между небом и землей Птицу тебя окольцует Их вера, что веры нет Но белая дама танцует С магистром непрожитых лет Закованным в лунный свет Всадник между небом и землей Всадник между небом и землей Всадник между небом и землей

Логин — сын плотника, пароль — начало начал Логин — сын плотника, пароль — начало начал Пока ты на суше, тебе не нужен причал Сорок лет в пустыне, горечи песка не отмыть Сорок лет в пустыне и горечи песка не отмыть Но мучиться жаждой ты всегда любил больше, чем пить Когда глаза закрыты, что небо, что земля — один цвет Когда глаза закрыты, что небо, что земля — один цвет Я не знаю, в кого ты стреляешь, кроме Бога здесь никого нет Так дуй за сыном плотника, ломись к началу начал Дуй за сыном плотника, жги резину к началу начал Когда ты будешь тонуть, ты поймёшь, зачем был нужен причал

Когда Луна глядит на меня, как совесть Когда тошнит от пошлости своей правоты Я не знаю, куда б я плыл - я бы пил и пил Я бы выпил все, над чем летал дух, если бы не ты Когда жажда джихада разлита в чаши завета И Моисей с брандспойтом поливает кусты И на каждой пуле выбита фигура гимнаста Я бы стал атеистом, если бы не ты В наше время, когда крылья - это признак паденья В этом городе нервных сердец и запертых глаз Ты одна знаешь, что у Бога нет денег Ты одна помнишь, что нет никакого завтра, есть только сейчас Когда каждый пароход, сходящий с этой верфи - Титаник Когда команда - медведи, а капитаны - шуты И порт назначенья нигде, я сошел и иду по воде Но я бы не ушел далеко, если бы не ты

Телохранитель Где твое тело? У нас внутри была птица Я помню, как она пела Если б у нас было время Мы бы сдохли со скуки Я нёс тебе то, что ты хочешь И это сожгло мои руки Ты делаешь знак сторожа Я делаю знак лета Мы оба знали, где земля и где небо И мы погибли в борьбе за это Скажи парусу смирно И я скажу ему вольно Большие деревья знают, как вызвать ветер Одно слово, и больше не будет больно Телохранитель Я знаю, что тебе снится Что ты вылетаешь из клетки Туда, где ждёт твоя птица

Твоя вина - в неведеньи вины Твоим глазам Несвойственна печаль О странных днях, когда душа в любви Как будто бы в вине Твоим богам неведом страх огня Твоим богам - но кто они в лицо И разве я - не Бог? Любовь моя Ответь...

Давай не будем играть в слова На это мы давно мастера Не зря мы ставили все на перо В противовес топора Одни твердят про уменье жить Другие кивают: Судьба! Но кто-то смолчал А кто-то вызвал огонь на себя Моя способность выжить Достойна примененья в житейской войне Но что мне делать с женщиной, которая Приходит ночью ко мне Она горит, как звезда Она глядит на меня, как судья И нужно решать Что делать с огнем на себя Сначала жизнь светла и легка И в выборе смысла нет Но те, кто играли наверняка Потом рыдали ей вслед А время идет и если не ты Ей руку подаст другой И смертельно хочется жить, ты знаешь Как ярок огонь И по сомненьям в твоих глазах я знаю - Ей небезызвестен твой дом И я хочу петь, чтоб все танцевали Но зачем-то пою о другом И мне хотелось бы петь Как ты - смеясь и любя Но, чтобы остался огонь, нужно чтобы Кто-то вызвал его на себя

Им не нужен свой дом День здесь, а потом прочь Им достаточно быть вдвоем Вдвоем всю ночь Колесницы летят им вслед Только что для них наш хлеб? Королевское утро всегда здесь Вот оно, разве ты слеп? Им не нужно других книг Шелк рук и язык глаз Мы помолимся за них Пусть они — за нас Им не нужен свой дом

Вытри слезы, если есть еще слезы Значит то, что случилось не так уж плохо Вытри кровь. Их не догонишь А если догонишь, то может быть хуже Мы всегда гордились тем, что мы вне Нам повезло - мы остались живы Мы могли бы стоять лицом к стене А это просто, это просто ребята Ребята ловят, ребята ловят свой кайф И нет прекрасней дружбы мужчин Один за всех и все как каждый Плечом к плечу. Нам вместе не стыдно И смерть всем тем, кто идет не с нами Мы - это ваше светлое завтра Наши ботинки подкованы сталью У наших девушек сломаны лица И мы выходим, ведь мы - ребята А все ребята, все ребята Ребята ловят, ребята ловят свой кайф

Какая прекрасная встреча Я благодарен судьбе Что наперекор всем законам Мы встретимся в этой толпе Я буду здесь очень недолго Мой уход не заметит никто Дальнейшие тайные знаки Вы найдете в кармане пальто Да, я могу видеть сквозь стены И знать, что у вас на уме Меня не волнуют измены Я был слишком близко к земле И с этой поры мои окна Выходят всегда на восход Снаружи я выгляжу камнем Но внутри у меня огнемёт Ведь жизнь проста и прекрасна И всюду невидимый фронт Раньше они обращались ко мне: Капитан... Капитан Беллерофонт Со мной невозможно связаться Я мастер уйти и утечь За мной барабаны Магриба И чёрная злая картечь Я вижу по вырезу платья Что главный ваш груз под водой Формально мы мало знакомы Но завтра я буду с тобой Ведь жизнь проста и прекрасна И всюду невидимый фронт Раньше они обращались ко мне: Капитан... Жизнь проста и прекрасна И всюду невидимый фронт Раньше они обращались ко мне: Капитан... Капитан Беллерофонт

Я пришел по объявленью в газете Диагностика Кармы. 5 Дней. Не Спеша. Ты была одета в какие-то сети Ты сказала У тебя есть душа; Сказала, что в прошлой жизни я был фараоном Александром Македонским и еще Львом Толстым Что я могу называть тебя Эсмеральдой И больше не чувствовать себя духовно пустым Ты заставила меня вдыхать пранаяму И целыми сутками петь Сай Рам; Я нормальный мужик, могла бы сказать мне прямо А не заставлять меня ходить босиком по углям; Кормила меня кактусом вместо обеда Сажала в лотос за каждый пустяк - Даже твой любимый Дон Хуан Кастанеда Не учил, что с людьми можно обращаться вот так Я метался по дому, я хотел найти выход Куда угодно, лишь бы был воздух посвежей; Но Ахура-Мазда запросил за меня выкуп А Будда посадил мне в ботинки ежей Чтоб я не ушел, ты развинтила мне чакры И перепаяла мой ментал на астрал: Посмотри мне в глаза, Эсмеральда Неужели я хоть в чем-то соврал? Напрасно ты стучишься мне в двери И говоришь, что твой метод мог бы меня спасти; Даже в журнале Путь К Себе не поверят Что мне пришлось там у тебя вынести; В итоге я все-таки вылез в окошко И то я чувствую, что вылез не весь - В чем дело, Эсмеральда Неужели ты до сих пор здесь?

Пограничный Господь стучится мне в дверь Звеня бороды своей льдом Он пьет мой портвейн и смеется Так сделал бы я А потом, словно дьявол с серебряным ртом Он диктует строку за строкой И когда мне становится страшно писать Говорит, что строка моя Он похож на меня, как две капли воды Нас путают, глядя в лицо Разве только на мне есть кольцо А он без колец И обычно я — ни то и ни се Но порой я кажусь святым А он выглядит чертом, хотя он Господь Но нас ждет один конец Так как есть две земли, и у них никогда Не бывало общих границ И узнавший путь Кому-то обязан молчать Так что в лучших книгах всегда нет имен А в лучших картинах — лиц Чтобы сельские леди и джентльмены Продолжали свой утренний чай Та, кого я считаю своей женой — Дай ей, Господи, лучших дней Для нее он страшнее чумы Таков уж наш брак Но ее сестра за зеркальным стеклом С него не спускает глаз И я знаю, что если бы я был не здесь Дело было б совсем не так Ах, я знаю, что было бы, будь он как я Но я человек, у меня есть семья А он — Господь, он глядит сквозь нее И он глядит сквозь меня Так как есть две земли, и у них никогда Не бывало общих границ И узнавший путь Кому-то обязан молчать Так что в лучших книгах всегда нет имен А в лучших картинах — лиц Чтобы сельские леди и джентльмены Продолжали свой утренний чай

Я вошел сюда с помощью двери Я пришел сюда с помощью ног Я пришел, чтоб опять восхититься Совершенством железных дорог Даже странно подумать, что раньше Каждый шел, как хотел - а теперь Паровоз, как мессия, несет нас вперед По пути из Калинина в Тверь Проводница проста, как Джоконда И питье у ней слаще, чем мед И она отвечает за качество шпал И что никто никогда не умрет Между нами - я знал ее раньше Рядом с ней отдыхал дикий зверь А теперь она стелет нежнее, чем пух По пути из Калинина в Тверь Машинист зарубает Вивальди И музыка летит меж дерев В синем с золотом тендере вместо угля - Души тургеневских дев В стопудовом чугунном окладе Богоизбранный Этот поезд летит, как апостольский чин По пути из Калинина в Тверь Не смотри, что моя речь невнятна И я неаутентично одет - Я пришел, чтобы сделать приятно И еще соблюсти свой обет Если все хорошо, так и Бог с ним Но я один знаю, как открыть дверь Если ты спросишь себя - на хрена мы летим По пути из Калинина в Тверь

Иногда летишь в электрическом небе И думаешь - Скорее бы я упал Иногда летишь в электрическом небе И думаешь - Уж скорее бы я упал Иногда проснешься в кресле президента И плачешь, сам не зная, как сюда попал Сначала ты надежда и гордость Потом о спину ломают аршин Сначала ты надежда и гордость Потом о спину ломают аршин Ох, брошу я работать под этим мостом Пойду летать феечкой В Страну Синих Вершин Едет лимузин. Снаружи бриллианты Внутри некуда сесть Едет лимузин, снаружи бриллианты Внутри такая скотобаза, что некуда сесть Как сказала на съезде мясников Коза Маня: Тусоваться с вами - невеликая честь А любая весть изначально благая - Просто ты к этому еще не привык; Любая весть изначально благая - Просто ты к этому еще не привык А если не нравится, как я излагаю - Купи себе у Бога копирайт на русский язык

Weve set our sails on sunrise Just like the scriptures say They have said theyre building heaven, so it could Be awkward, if we stay And the watchmen in their towers Somehow have failed to see, how We dance away We sail away From their promises of Eden We hail Ye, Pretty Maidens And Ye, Weary Travellers — Hail! Rest in peace, for theres no science that can unfold The mysteries of our sails And while their wise men ponder New ways to set us free We dance away We smile away From their promises of Eden Some say this ship is crazy Some say this ship is lost But the Lady Fair, whos keeping us afloat Is still fairer than the most And while the full moon wanders Above this ageless sea We dance away We smile away From their promises of Eden Dance away We smile away From their promises of Eden

It was the time, when nothing was right Time, when nothing was wrong When ballerinas fly in the wind — This time is now And its written in the dark ways Written on the white halls Written in the cracks of the sky And it says It was awhile since the baby was born Awhile, since the story was told Awhile — and then it happens again And it happens now And I can see it in the dark ways And I can see it on the flyovers I can see it in the whites of your eyes And it spells out Annie Of The Nightingales Annie Of The Nightingales Annie Of The Nightingales And she goes She goes She goes And she goes She goes She goes It was awhile since the baby was born Awhile, since the story was told Awhile — and then it happens again And it happens now And I can see it in the dark ways And I can see it on the flyovers I can see it in the whites of your eyes And it spells out Annie Of The Nightingales Annie Of The Nightingales Annie Of The Nightingales And she goes She goes She goes And she goes She goes She goes And she goes She goes She goes And she goes She goes She goes

СодержаниеBob Dylan - I Want YouByrds - Wild Mountain ThymeIron Butterfly - Her Favourite StyleBuffalo Springfield - For What It’s WorthFrank Zappa - Brown Shoes Don’t Make ItLovin’ Spoonful - Butchie’s TuneGrateful Dead - Uncle John’s BandJoni Mitchell - Songs to Aging Children ComeMamas & Papas - Monday MondayДревние любили повторять, что музыка создаёт пространство, в котором обитают наши души. В древнейшем трактате «Весны и Осени Господина Люя», было сказано приблизительно так: В царстве У была принята музыка в стиле Юй, и царство процветало сотни лет, в царстве же Чу начали слушать музыку Лю Чжоу, и царство мгновенно пришло в упадок. Так вот, было время, когда во всех царствах музыка ненадолго настроилась на лад гармонии и открытий. Даже в Америке. Всем битникам известно, что центр вселенной - это угол улиц Бликер и Макдугал в Гринвич-Вилледж в Нью-Йорке. В радиусе двух кварталов до сих пор - несчетное количество клубов, в каждом из которых каждый вечер кто-то играет музыку. В начале 60-х было принято играть джаз и фолк. И в эту Мекку со всей Америки съезжались искатели счастья с акустическими гитарами и гармошками. Один такой ершистый юноша приехал из чудовищной по тем временам глубинки - шахтёрского города Хиббинса, штат Миннесота, где все детство провёл в школьной группе, пытаясь играть рок-н-ролл. Получалось не так что бы очень. Тогда он вскочил на проходящий грузовой поезд и тронул в Нью-Йорк, оставив позади свое имя и биографию. В школе его звали Роберт Циммерман. Когда он вступил на обетованную землю Гринвич-Вилледж, он стал называть себя Боб Дилан. Начал он правильно: он отыскал в Нью-Йорке и затусовался с великими бомжами, основоположниками современной народной песни в Америке Вуди Гатри и бродячим Джеком Эллиотом и - подобрав у них самое лучшее - начал заунывно петь про то, как тяжело живется простым людям , но вскоре появились Битлз. Страдания угнетенного пролетариата неожиданно вышли из моды, и открылись новые разноцветные непонятные просторы. Дилан все понял, сменил акустическую гитару на электрическую и начал искать «новый дикий звук, льющийся как ртуть».Bob Dylan - I Want YouНа тех же перекрестках тусовалось ещё много искателей нового звука и новой жизни. Кое-кто оставался в Нью-Йорке надолго; кое-кто, приобретя навыки пения, отращивал волосы и, взяв в руки электрическую гитару, подавался в теплые края. Так и возник квинтет Byrds. Каждый был композитором, каждый - певцом, и возник невероятный звук - мощное сплетение пяти голосов и двенадцатиструнных электрических гитар. Лидер этого сообщества равных - Джим МакГуин - по наущению секты нумерологических магов - сменил имя на Роджер, одел антикварные прямоугольные темные очки - и их было уже не остановить. Первой же песней, записанной Byrds, была переработка песни приятеля по Гринвич-Вилледж - Боба Дилана. Mr.Tambourine Man появился на радио, занял там первые места. У Америки появились свои собственные доморощенные Битлз, по крайней мере, так гордо писали американские газеты. Но шутки - шутками, а Byrds изобрели что-то совсем свое, не похожее на Beatles, не похожее ни на что другое в мире. И это сплетение пяти голосов до сих пор действует, как удар поддых, немедленно перенося слушателя в другую Вселенную.Byrds - Wild Mountain ThymeОднако, не все росли на фолковых перекрестках Нью-Йорка. Некоторые играли тяжелую музыку, и были из южных краев, из Сан Диего. Я говорю об Iron Butterfly . Эти любимцы байкеров изначально выбрали другой путь и другой звук. Отец Дуга Ингла был церковным органистом и передал сыну любовь к органной мощи. Магический низкий голос и любовь к тяжёлым риффам у Дуга были свои. Недолго думая, Iron Butterfly записали альбом «Heavy», положив тем самом начало термину «тяжёлый рок», а через полгода в свет уже вышел их новый альбом «In-A-Gadda-Da-Vida» с невероятной по тем временам семнадцати-с-половиной-минутной заглавной песней. Вопреки всякой коммерческой мудрости и соображениям формата, этот альбом стал первой платиновой пластинкой в истории благодарного человечества. Но я не стану мучить вас семнадцати-с-половиной-минутной песней, сейчас не время, а проиграю вам совсем другую, немножко более мягкую, но тоже странную до крайности песнюIron Butterfly - Her Favourite StyleЖил-был в Лос-Анжелесе один Стивен Стиллс . И как-то раз он вышел из дома, а прямо у его порога - натуральный студенческий бунт. Длинноволосые студенты машут цветами, а полиция, понятное дело, мочит их дубинками. Другой бы просто опечалился от бессмысленности происходящего, пошёл бы и надрался. Но Стиллс вернулся домой и написал песню с припевом «Время остановиться, ребята - что за звук такой?». Принёс её коллегам по группе Buffalo Springfield и через неделю песню «Чего Это Стоит?» уже играла вся страна, благо демонстрации происходили тогда везде, и все яснее становилось, что противостояние двух вариантов упертости ни к чему хорошему не приводит.Buffalo Springfield - For What It’s WorthЧто-то я вам все играю музыку чрезвычайно милую. По счастью, даже в удивительно пристойных протестантских Соединенных Штатах Америки не все было так мило. неподалёку от Стиллса и Buffalo Springfield в том же Лос-Анжелесе жил Фрэнк Заппа, который ещё раньше разобрался, что в любом конфликте нет ни правых, ни неправых - а есть только пострадавшие. Большей язвы, чем Фрэнк, свет не видел. Тем более, что американские менты успели хоть и ненадолго, но посадить его в тюрьму , а тотальный идиотизм местных хиппи Фрэнку тоже был знаком не понаслышке. А если учитывать, что Фрэнк Заппа был одним из величайших гениев американской музыки 20 века, то и реакция его на все происходящее тоже была довольно неортодоксальной и суровой. Я хочу проиграть вам песню «Коричневые Ботинки Не Канают». Когда-то у меня именно с неё начало знакомство с Фрэнком Заппой, и удар по голове был довольно сильный. Поделюсь ею с вами. Как писал Белинский - настоящая «энциклопедия американской жизни».Frank Zappa - Brown Shoes Don’t Make ItНо вернемся на улицы уже привычного нам Нью-Йорка. Британское вторжение во главе с Битлз так задело за живое привыкшую править всем Америку, что чуть не каждую неделю появлялись свои новые «американские Битлз». Вот и группа Lovin’ Spoonful не избежала этого немного назойливого ярлыка. Ведь с точки зрения продажи музыкального продукта четверо красавцев парней, одетых летом в шубы и другие странности и поющих собственные песни - чем не ещё одни Битлз? По счастью, Lovin’ Spoonful, как и все в Нью-Йорке, прошли прочную школу народных песен и черного Нью-Йоркского юмора, и с Битлз не имели ничего общего. И оставили нам немало песен - в том числе и эта, с детства почему-то прочно запавшая мне в душу.Lovin’ Spoonful - Butchie’s TuneА в это время в Сан-Франциско… но Сан-Франциско - это вообще отдельная история, город, кстати, основали русские моряки… и гомеопатия там растет из каждой щели: и тебе кактусы, и тебе трава, и тебе все что угодно. Поэтому американская психоделия зародилась именно там, и там и цвела буйным и пышным цветом. И самые главные цветы этой гомеопатии - это группа Grateful Dead. Можно рассказывать, что Grateful Dead это не группа, а образ жизни; один специалист по народному банджо, другой - ученик Штокгаузена, третий - байкер и так далее. Историй про них миллион. Как они приезжали на улицу Haight, перегораживали её грузовиками и играли шестичасовые концерты - и конечно совершенно бесплатно. Как поставили себе задачу - научиться играть музыку в измененном состоянии сознания - и занимались этим 30 лет. Как 30 лет из города в город за ними ездили люди, чтобы испытать и пережить ещё один их концерт, потому что это не просто концерт, а переживание - и никто никогда не может предсказать, что и когда они будут играть, они сами этого не знает. Но дело не в этом - в голосе певца и гитариста Джерри Гарсия есть что-то, не поддающееся анализу - как будто ему десять тысяч лет, и он видел все на земле и научился все принимать, увидел, что нет ни добра, ни зла, но если можешь сделать хорошее ближнему своему - сделай это.Grateful Dead - Uncle John’s BandГде-то в середине 60-х из Канады в Америку приехала девушка по имени Джони Митчелл. Худущая девка с длинными светлыми волосами, странно настроенной акустической гитарой; сама писала песни, сама их пела, сама рисовала. Все были в неё влюблены, она была во всех влюблена… В общем, замечательная жизнь. Джони Митчелл поёт до сих пор. И в то время, как все её бывшие кавалеры остались прочно в позавчера, она до сих пор сегодня и становится все сложнее и интереснее. Но сейчас я хочу проиграть вам одну из самых ранних её песен, будьте добры, насладитесь магической красотой.Joni Mitchell - Songs to Aging Children ComeНо вернемся к нашим изысканиям. Наверное, все-таки самой стильной группой 60-х были The Mamas And The Papas. Два красавца и две красавицы, выходцы из того же Нью-Йорка. Так бы и петь им народные песни, если бы не гомеопатия и пластинка Битлз. Вместе взятые, эти два сильнодействующих средства произвели переворот в сознании Джона Филипса, его жены красавицы Мишель и их приятеля Дэнни Догерти. Потом пришла толстая и фантастически одаренная Мама Кэсс, IQ у неё был за 160, и все встало на свои места. Чудные песни писались пачками, а гениальные голосовые аранжировки рождались сами собой . Помимо всего прочего, именно Джон Филиппс придумал фестиваль в Монтерее, который потом перерос в Вудсток и стал концом 60-х. Но это все история. История прошла, а музыка осталась.Mamas & Papas - Monday MondayНа сегодня хватит, на следующей неделе мы вновь уподобимся Индиане Джонсу и будем раскапывать сокровища в Америке конца 60-х годов.

Women today gained entrance to the City Of Light Oh Joy Undescribed — security there was never tigh Saint Peter by the pearly gate — He looks funny, but hes doing alright Hes taking the preventive measures — Must have been too late The lingeried ladies are walking on by The angels take cover — they think it isnt right And if the partys gonna go on tonight — I dont know, who will set it all straight Wholl take away the empty bodies And paint the clouds white — white again So, my love I think that enough is enough Tired of this second-hand fun Im heading for the absolute one Descriptions in the holy books leave me feeling rather stiff For theres much more that my spirit has to give We played it perfect for the moon and the sun This storys over, the credit is gone — So its one for the road — and Im Heading for The Absolute One

Its always like this Somebody puts some gunpowder into my brain Into my brain And then waits for the spark And I say to myself Come on now, do you really have to be that insane? Be that insane Than off I go Suppose I was made of steel Ill find myself a magnet And Ill call it your name Call it your name And then paint it bright And youll destroy me with light Youll burn me to cinders with your hands on my wheel Your hands on my wheel And then off Ill go All in all — its another step to heaven And in heaven its easy to see It was the angel, thats calling me It was the angel, and I just did what he said It was the angel, and Im satisfied It was the angel, and I cried and I cried And I tried and I tried And I cant get you out of my head Its another step to heaven And in heaven its easy to see Its always like this Somebody puts some gunpowder into my brain Into my brain And then waits for the spark And I say to myself Come on now, do you really have to be that insane? Be that insane Than off I go All in all — its another step to heaven And in heaven its easy to see It was the angel, thats calling me It was the angel, and I just did what he said It was the angel, and Im satisfied It was the angel, and I cried and I cried And I tried and I tried And I cant get you out of my head

Никон поджигает ночь; Ночь поджигает коня; Кони бегут по земле Кони говорят человечьим огнем А Никону стоять на холме У Никона отсюда и досюда броня А жена его сидит на земле У нее между ног - крылья Никон поджигает ночь Ночь поджигает коня А кони поднимают глаза И ангелы спустились с небес А Никону стоять на холме Никону стоять в ожиданьи чудес А жена его летит над землей У нее между ног - крылья

Последний день августа Над городом пахнет грозой Асфальт становится еще чернее, когда он Перечеркнут тормозной полосой Утром алмазы станут битым стеклом Утром ее кровь станет росой Кому-то снятся необъезженные кони Кому-то снится полистирол и зола Кто-то любит жить, кто-то любит красть Объедки с чужого стола Она тратила больше, чем вам может присниться Она все отдала Последний день августа Это лето прожито не зря Химеры с Нотр-Дама будут первыми Кто увидит, как над городом пылает заря Отныне ее кровь будет чистой росой На белых цветах первого дня сентября

Где Вы теперь и с кем, кто хочет быть судьей, кто помнит все имена? Нам не хватает тем, не нарушай покой, эта ночь слишком темна Где твой мундир, генерал, твои ордена, спина, как струна? Ты уже слышал отбой просто дождь бил по крыше твоей, генерал Все находят время, чтобы уйти, никто не уйдет навсегда Парламентёры один за другим и каждый знает горечь плода Где твой мундир, генерал, твои ордена, спина, как струна? Ты уже слышал отбой просто дождь бил по крыше твоей, генерал Хочется спать, но вот стоит чай и горит свет ста свечей Может быть завтра с утра будет солнце и тот ключ в связке ключей? Где твой мундир, генерал, твои ордена, спина, как струна? Ты уже слышал отбой просто дождь бил по крыше твоей, генерал

В пурпурных снегах Потерян наш след Мы уйдем за дождем Разбив зеркала Наш город лежит На краю тишины Полночь, наш друг Укажет нам путь По другую сторону дня Мы уйдем В ту страну, где ветер Вернет нам глаза По другую сторону дня Мы уйдем В ту страну, где ветер Узнал нас

Its coming back now Back to the center Rest in twilight Talking in a different language Clear and delightful Theres no translation Raised in wonder Shot in the back This is The Central calling This is the answer: Listen to The Quiet One No need to worry No need to hide No way from the front line Alone in the darkness All the connections been cut So I drank myself Down to be up again This is a different chapter Written for your friends and lovers This is the answer: Listen to The Quiet One

В мире что-то не так - или это у меня в голове? Невидимые пятна на солнце, какая-то пыль на траве Счастье не греет; оно где-то за стеклянной стеной Иногда мне кажется - тяжелый рок висит надо мной Я пошел к цыганке - узнать о своей судьбе Не вредно ли думать так много, причем, в основном, о тебе Она бросила карты на пол, закрыла глаза рукой И сказала: Бриллиантовый мой, тяжелый рок висит над тобой Все лишилось смысла. Любовь завела меня в тень А чем выше залезаешь в астрал, тем больше несешь дребедень Мне просто хотелось вечного лета, а лето стало зимой То ли это рок, то ли законы природы висят надо мной Одни говорят - Сегодня в шесть конец света Другие просто депрессивны в доску Третьи терпят любовь за то, что она без ответа Но каждый из них зарежет, если только тронуть пальцем его тоску Вчера заходил один ангел - я узнал его по холоду крыл Я уже не тот, за которым он гнался, да и он уже не тот, что был Я сказал: Заходи, садись, я не враг тебе, наслаждайся моей тишиной И давай выпьем за того бедолагу, что висит надо мной Ты знаешь, я живу от перрона к перрону, однажды взлетел и лечу Но если тебе стало хоть немного легче, это все, чего я хочу Спасибо ветру в моих парусах, крыльям за моей спиной Одно из них - ты, а другое - тот коллега, что висит надо мной

They say its always been the same Throughout the years They come they go they stay the same They pray for rain — Against the grain, my love They go again, my love Young lovers broken on the wheel They spin themselves I pray to Gods they spin it well Their hounds of love Their hounds of hell They might be true, my love But not for you, my love Cause you stand in the good good sun You stand in the good good sun You stand in the good good sun The winds of charity have passed Beyond the pale Theyve left us here without the stage Their storms of war Their tears of rage Theyll let us through, my love Cause we stand with you, my love You stand in the good good sun You stand in the good good sun You stand in the good good sun You stand in the good good sun You stand in the good good sun You stand in the good good sun

Быстрый Светлый, на этой земле Где трава ростом как день Быстрый Светлый, когда придут те, кто придут — Мы уйдем в тень Быстрый Светлый, на этой земле Где Луне только семь дней Быстрый Светлый, когда придет Та, кто придет — Мы уйдем с ней Разве мы могли знать Какая здесь жуть Разве мы могли знать и верить Разве мы могли знать Что это наш путь Разве мы могли Быстрый Светлый, на этой земле Где Луне только семь дней Быстрый Светлый, когда придет Та, кто придет — Мы уйдем с ней Разве мы могли знать Какая здесь жуть Разве мы могли знать и верить Разве мы могли знать Что это наш путь Разве мы могли

Ты — конь Ты прекрасный конь Я был бы рад Скакать на тебе все дни И я почел бы за честь — Я почел бы за честь Но люди, пришедшие из можжевельника Велели мне быть, как они Быть, как они Ты здесь Ты виртуально здесь Ты а-боп-пабе-луба-памб И я рад, что ты здесь Все тает как лед Все тает как лед Но в самом сердце моих сердец Ты вышит звериной иглой На шелке небес Ты храм Первый и последний храм И я молюсь в тебе год И я молюсь в тебе час Я мог бы быть слеп Я мог бы быть слеп Но боги пришедшие с нижнего неба Велели мне не закрывать Моих глаз

Где ты бродишь теперь, Капитан Белый Снег Без тебя у нас гладь, без тебя у нас тишь Толкователи снов говорят, что ты спишь Только что с них возьмешь, Капитан Белый Снег Я мотался как пес по руинам святынь От Долины Царей, до камней на холме И глаза белых ступ и тепло стен кремлей Говорят мне - ты здесь, Капитан Белый Снег Капитан Белый Снег, Капитан Жар Огня Без тебя мне не петь и любить не с руки Как затопленный храм в середине реки Я держусь на краю, Капитан Белый Снег То ли шорох в ночи, то ли крик пустоты То ли просто привет от того, что в груди Ты все шутишь со мной, погоди не шути Без тебя мне кранты, Капитан Белый Снег Мы знакомы сто лет, нет нужды тратить слов Хоть приснись мне во сне, хоть звездой подмигни Будет легче вдвоем в эти странные дни Это все. Жду. Прием. Капитан Белый Снег

На что я смотрю? На тополя под моим окном Всё меньше листьев, скоро будет зима Но даже если Зима будет долгой Едва ли она будет вечной Ну, а тем временем Что же нам делать с такой бедой? Какая роль здесь положена мне? Для тех, кто придет ко мне Чайник держать на огне И молча писать Письма с границы между светом и тенью Мы движемся медленно Но движемся наверняка Меняя пространство на ощупь От самой низкой границы До самой вершины холма Я знаю всё собственным телом Никто не пройдёт за нас По этой черте Никто не сможет сказать Что здесь есть Но каждый юный географ Скоро сможет об этом прочесть В полном собрании Писем с границы между светом и тенью

СодержаниеBeck - Send a Message to HerBeats for Beginners - Kill All DJsМаксим Леонидов - Основы фэн-шуяEels - Trouble with DreamsMouse on Mars - Mine Is in YoursMúm - The Island Of Childrens ChildrenSystem Of A Down - B.Y.O.B.Damien Rice - Older ChestsЗдравствуйте! Сегодня 5 июня. Я буду говорить об этом, кричать об этом, петь об этом! Наступило долгожданное лето - о, как оно нужно на нашей изголодавшейся по солнцу земле! И даже если где-то льет дождь, солнце все равно совсем рядом; важно это почувствовать! Здравствуй, лето! Древние любили повторять, что музыка создаёт пространство, в которым обитают наши души. Но, как бы прекрасно ни было у нас с вами это пространство, если в нём не будет окон в сегодняшний день, наши с вами души могут умереть от удушья. Так поговорим же о том, что происходит в музыке сегодня - 5 июня 2005 года от Рождества Христова. Скажите, знаете ли вы, кто такой Бек? И если Вы ответите, что Вы не знаете, кто такой Бек, то я скажу, что мне вас очень жалко. Журнал «Rolling Stone» назвал его музыкантом 90-х годов. Человек, который начал с того, что играл бесперспективные неформальные песни под акустическую гитару, потом соединял их с грязными loop-ами, сидя у себя в сарае - и его первая сорокопятка «Looser» вдруг залезла на первые места на всех радио, и большие фирмы вдруг стали гоняться за ним с большими деньгами. Но он не пошёл на это, а заключил с ними контракт о том, что он записывает то, что хочет, и как он хочет. Если им будет угодно это выпустить - отлично, если нет, то он выпускает это сам. Такого прецедента в музыке ещё не было. Только что вышел его пятый альбом под названием «Guero», что в переводе с испанского означает довольно презрительное «белый». Итак, леди и джентльмены, прошу любить и жаловать!Beck - Send a Message to HerВ отличии от Бэка про следующий коллектив ещё нечего рассказывать. Их пятеро, они из Манчестера и называются «Beats For Beginners». Их первый альбом ещё даже не вышел в свет, он выходит 26 июня. Но они используют аналоговые синтезаторы, их лидера зовут Марк ТВ, и их первый сингл уже несколько месяцев возбуждённо обсуждает всё прогрессивное мировое сообщество. Их первый сингл под трогательным названием «Убей всех ДиДжеев» будет сейчас вами услышан. Вы - первые, кто это слышит в России.Beats for Beginners - Kill All DJsНо немножко повремени с убийством ди-джеев, у нас есть другая, значительно более интересная история. Он был рок-звездой. Он был актёром. Он записал много сольных пластинок, много путешествовал по миру, был телеведущим, радиоведущим… Теперь ведущие фирмы грамзаписи были бы рады купить его новый альбом, но не знают, как его найти. Он спрятался в деревне, с молодой женой и ребёнком, записал новые песни - и одну из них я хочу вам сейчас поставить. Это несравненный Максим Леонидов - новый, ещё не вышедший альбом «Основы фен-шуя».Максим Леонидов - Основы фэн-шуяЭто лето очень богато на музыку. Ровно 2 недели тому назад в свет вышел 5-й альбом Марка Оливера Эверетта, известного благодарному человечеству под псевдонимом Eels. Собственно, Марк Оливер - сын одного из величайших физиков 20-го века - Хью Эверетта III, который переписывался с Энштейном и придумал теорию множественных миров. Однако, у Марка с родителями были довольно тяжёлые отношения, и родители часто сдавали его в дурдом, где его лечили шокотерапией. Марк Эверетт, к чести его, нигде не сдался, вернулся домой и семь лет писал и записывал песни, потом собрал все свои кассеты в машину, кинул туда гитару и уехал в Лос-Анжелес, где не знал ни одного человека. Спустя пару лет у него уже был контракт с крупнейшей фирмой грамзаписи, и его называли «отцом американской альтернативной музыки». Марк Эверетт пишется до сих пор, его группа так и называется «Eels». И их новый альбом «Мигающие огоньки и другие откровения», песня - «Проблема Со Снами».Eels - Trouble with DreamsВопрос: «Есть ли жизнь на Марсе?» Наука по этому поводу точно сказать ничего не может, но все любители сегодняшней музыки знают - на Марсе точно есть мыши. Вернее, одна мышь. В 2004 году исполнилось 10 лет радикальному электронному дуэту «Мышь На Марсе». Германцы Ян Сент-Вернер и Энди Тома - настоящие авангардисты, за плечами у них семь альбомов, только что вышел в свет восьмой под названием «Radical Connector». Все до сих пор хвалят их за то, что их музыка десятилетней давности даже сегодня слушается, как новенькая, а они продолжают взламывать новые двери, открывать новые горизонты. Музыку съесть непросто, но очень рекомендую послушать.Mouse on Mars - Mine Is in YoursА ещё есть такая страна - Исландия. В Исландии, как известно, существуют грёзы, существуют гейзеры, существует Бьорк и группа «Sigur Rós». А ещё существует такая таинственная группа «Múm». А всё началось с того, что один исландец с совершенно непроизносимым именем послушал «Apex Twin» и решил, что электроника - это то, что надо, а гитарная музыка его больше не интересует. Его друзья подумали и согласились с этим. Они взяли себе по синтезатору и начали писать музыку для детских спектаклей, для выставок, для чего-то ещё. И никому бы они не были известны, если бы кто-то не догадался выпустить их музыку вне Исландии. В 2000-м году в свет вышел их первый альбом под названием «Вчера было драматичным, а сегодня все в порядке» . Cовсем недавно вышел их четвертый альбом «Summer Make Good», и я собираюсь проиграть вам песню с нового альбома группы «Múm» под названием «The Islands of the Children’s Children» .Múm - The Island Of Childrens ChildrenА теперь - совсем другая музыка. Четверо крепких прочных армян из Лос-Анжелеса - «System Of A Down». Самая крепкая группа на Земле. Самый ожидаемый альбом 2005 года - «Mezmerize». Песня «Построй свою собственную бомбу». О некоторых вещах можно петь только так!System Of A Down - B.Y.O.B.Бернард Шоу справедливо заметил однажды, что там, где у других - история, у ирландев - мифы. Миф о создании первого альбома Дамиена Райса под названием «О» приблизительно таков. Молодой человек написал несколько очень хороших песен, но денег на их запись у него не было. Вместе с подругой он где-то достал магнитофон, Принёс его домой и записал альбом прямо у себя в туалете, тихонько играя на акустической гитаре, чтобы не будить родителей. Подруга же помогала ему, играя в соседней комнате на виолончели и подпевая. Не ручаюсь за точность этой истории, но документальные факты таковы: альбом «О» стал в Ирландии пять раз платиновым, то есть каждый взрослый житель Ирландии купил его по крайней мере два раза. Вероятно, один для себя, а другой, чтобы послать родственникам в отсталые страны. Теперь та же судьба постигла этот альбом в Британии, там он тоже находится в чартах чёрти сколько времени… И я не могу не поделиться с вами этой красотой. Итак, Damien Rice. Какая радость иногда просто услышать человеческий голос.Damien Rice - Older ChestsНу, что ж, ещё раз с летом вас, завязываем на сегодня, переходите к летнему отдыху. Согласитесь, что мы провели неплохие 46 минут, обозревая современную музыку - и она не такая уж плохая. Так что - всего доброго, на следующей неделе мы вновь продолжим наши занятия археологией и будем доставить из мутной и пыльной глубины времени рубины, бриллианты, жемчуга и изумруды бессмертной и вечной музыки, которая радует нас и по сей день.

Верный раб ветра Орудие на полшестого Верный раб ветра Восемь минут как век Верный раб ветра Всё сказал, не сказав ни слова В глазах у него шёл снег В глазах у него шёл снег Хали Гали Каген Быстро стелет, но долго спится Хали Гали Каген Взгляд в темноту без век Хали Гали Каген Небо, в котором исчезла птица В руках у него шёл снег В руках у него шёл снег А мы будем петь Оттого, что мы точно знаем А мы будем петь Отсюда - и впредь А мы будем петь Мы будем отложенным маем Мы знаем, как горит медь И нам некуда рваться успеть Мы будем петь Дикий пёс динго Он больше не жених невесте Дикий пёс динго Кто знает, куда наш бег Дикий пёс динго Они с Капитаном вместе Знают, как идёт снег Они видят, как идёт снег А мы будем петь Потому что мы и есть то пламя Мы будем петь Отсюда - и впредь Мы будем петь И небо Курукуллы с нами Я знаю, как горит медь И нам некуда рваться успеть Мы будем петь

На мгновенье стало тихо И в этой тишине Позволь мне передать тебе то Что было передано мне Можно выйти одному в поле И знать, что ты вооружен Можно идти по пути В конце которого стоит престер Джон Можно возвысить себя Выше Озиманда, царя царей Можно учиться смирению У стёртых ногами придорожных камней Но, куда бы ты ни шёл До самого конца своих дней Обещай, что будешь помнить одно Господу видней Можно раздать себя Безрадостным и жадным рукам Можно ходить по-албански По стенам, фонарям, потолкам Можно гордиться тем Что познал до конца пустоту Гарантировать перерождение С серебряной ложкой во рту Пусть ангелы несут тебя Дорогой небесных огней Но не забывай Господу видней Господу видней Может быть, будет тепло, как ты хочешь Может быть, с каждым днем будет делаться все холодней Не верь ни единому сказанному мной слову Но прислушайся к мерцающей звезде Господу видней Господу видней

Смотри, как детский хор поет Дивно и светло; И там, где шел алмазный дождь Теперь лежит стекло Но стекла суть хрусталь сна И ворон вьется зря - На свете нет алмазней и светлей Чем отблеск Тебя Еще одно движенье век Двадцать дюжин дней; Из Калимпонга в Дарджилинг Где бьет ключом Earl Grey Пешком идти печально Плоть неймет огня; Но нет колес прекрасней и прочней Чем отблеск Тебя Пусть Дарья вносит дордже Пускай трещит броня - Меня хранит Великий Черный Плащ И отблеск Тебя

20 лет - маленький срок 20 лет я слушаю рок Слегка полысел, слегка занемог И немного оглох, но я слушаю рок Новая волна - где она? Я рок-человек - что мне волна У нас не глубинка, у нас глубина И никакая волна не доходит до дна Но это не беда, это не беда Это не беда, это не беда В поле ягода навсегда В поле ягода навсегда 20 лет - ерунда Сколько мастерства мне дали года Я запомнил, где у гитары струна И почти всегда попадаю туда Не нужно слушать уже ничего Мы уже играем, как Status Quo И если мы доживем до седин Мы сыграем, как Deep Purple и Zeppelin А пока что не беда, это не беда Это не беда, это не беда В поле ягода навсегда В поле ягода навсегда

Апостол Федор был дворником в Летнем Саду зимой Он встретил девушку в длинном пальто, она сказала Пойдем со мной Они шли по морю четырнадцать дней, слева вставала заря И теперь они ждут по дороге в Дамаск, когда ты придешь в себя Над Москвой-рекой встает Собачья звезда, но вверх глядеть тебе не с руки В марокканских портах ренегаты ислама ждут когда ты отдашь долги По всей Смоленщине нет кокаина - это временный кризис сырья Ты не узнаешь тех мест, где ты вырос, когда ты придешь в себя Оживление мощей святого битла, вернисаж забытых святынь Ты бьешься о стену с криком She loves you, но кто здесь помнит латынь? А песни на музыку белых людей все звучат, как крик воронья Тебе будет нужен гид-переводчик, когда ты придешь в себя А девки все пляшут - по четырнадцать девок в ряд И тебе невдомек, что ты видишь их от того, что они так хотят Спроси у них, отчего их весна мудрей твоего сентября Спроси, а то встретишь Святого Петра скорей, чем придешь в себя По дороге в Дамаск неземная тишь, время пошло на слом И все, чего ты ждал, чего ты хотел - все здесь кажется сном Лишь далекий звук одинокой трубы, тот самый, что мучил тебя Я сказал тебе все, что хотел. До встречи, когда ты придешь в себя

Когда я встал на перекрестке Я заметил, что места там нет Я стоял и ждал Когда погасят свет И кто-то, по виду из тех гусей Что когда-то спасали Рим Сказал мне: Жди когда она уйдет своим путем И тогда ты пойдешь своим Она обернулась, она сказала: Послушай, ты мертв давно Зачем ты здесь? Он засмеялся и сел На поезд, что уходит в час-шесть И тогда она забыла вчерашний день Чтобы яснее увидеть суть Но я стоял и смотрел, как горит звезда Того, кто ушел в свой путь И есть разные лица в виде дверей И есть твое, что в виде стены И есть руки мои, что ждут лебедей Не вернувшихся с места войны А ты твердишь, что нет на моем пути Огня, и там один лишь дым Ну что же, давай обсудим Достоинства наших путей Когда мы оба уйдем своим Я все равно был выше твоих небес И я был ниже твоих глубин Но все, кого я любил Одеты в смерть или в митрил И это значит, что я здесь один И ты недурна, но все время идешь за мной Рождая страсть от тебя отдохнуть Я совсем не аскет, но я хочу спросить: Не пора ли тебе в твой путь? И хочешь верь или не верь Когда ты закроешь дверь Я не вспомню даже лица Я буду чертовски рад Когда ты вернешься назад Но это где-нибудь ближе к преддверью конца Ну, а теперь, пока у меня есть я Поверь мне я хочу быть с ним И я буду счастлив Когда ты уйдешь своим путем И дашь мне идти моим

Сегодня я включен в сеть Сегодня день, когда мне хочется петь А если скажут, что теперь поют иначе Я в курсе, но куда меня деть? И это похоже на прогулки во сне Или на летнюю тоску по весне А я всю жизнь довольно мирно шел в упряжке Но отныне и навеки я вне Ведь стрелка часов остра А петь по нотам - только портить кровь И это не то, что прописала сестра Это - хилый закос под любовь За мной следит мое Я А также вся его братва и семья Я так старательно пытался быть счастливым Что едва не пропал зазря И мне до лампы, чем кончится бой Мне скучно жить под пулеметной звездой Стоять под грузом - вредно для здоровья Я, пожалуй, пойду с тобой Ведь стрелка часов остра А жить по книгам - только портить кровь И это не то, что прописала сестра Это - хилый закос под любовь

Talk with me Dont stare me down The pages of your rosary Illustrious and fair Talk with me The windy beach, the night is near Deliver me From brimstone and shadow I can talk with you I can walk with you All throughout your life Stay with you, smile on you Light in your fire Laugh with you, starve with you - Man and a wife Stay with you. Say to you - Axios Once in a while. Never again Laws of multiplicity applied to me In black and white Why should I care? Just talk with me. Talk with me Pages of your rosary One by one Deliver me from brimstone and shadow I can talk with you I can walk with you All throughout your life Stay with you, smile on you Light in your fire Laugh with you and starve with you Man and a wife Stay with you. Say to you - Axios Axois, zaharios - all throughout your life Axios, zaharious - Light in your fire Axios, zaharios - man and a wife Stay with me. Stay with me Axios. Axios. Axios

You are opera backwards Reasons to be sad And if something snaps apart In my head Then youll know Youve picked the right one for that

Я был вчера в домах Где все живут за непрозрачным стеклом Я был вчера в домах Где все живут, чтобы забыть про свой дом Я был один Но мне казалось, что я кто-то другой Я был один И я не знал, кто я Белое reggae. Белое reggae Они живут сейчас Не зная ночи и не видя дня Я вижу их Я помню - это был расклад для меня Белое reggae. Белое reggae Я - цвета дня Но я люблю ночь, как будто сестру Я - цвета дня Но даже ночь бывает светлой к утру На этой земле Есть шанс взлететь так высоко На этой земле Где я не знаю, кто я Белое reggae. Белое reggae

Она не знает, как жить, ей слишком тяжело быть одной Она не помнит, как звучит ее имя, когда его произносит другой Она воет на Луну, как ребенок, распугивая стаи зверья Но ей не нравится то, что принимаю я Ее нежность бесценна, ее святость ведет поезда Ее любовь тает радугой в небе, в том месте где должна быть звезда Ей нравится пожар Карфагена, нравится запах огня Но ей не нравится то, что принимаю я А ты волнуешься, зачем эти дети задумчиво глядят тебе вслед Они знают, что слепой станет принцем, если в доме не платят за свет А в монастырских садах, за звуком колокола слышно свирель На черно-белой листве уже написано слово Апрель Я знаю, где здесь газ и где тормоз, но не стану касаться руля Ведь ей не нравится то, что принимаю я

Если ночь, как туннель, и дневной свет - наждак Если все, что ты сделал, обернулось не так Если в новых мехах пыль вместо вина Это пройдет там, где взойдет Луна Когда Восток станет Севером, и янтарь станет медь Когда немые на улицах начнут учить тебя петь Когда идешь 160, и перед тобой стена Это не в счет там, где взойдет Луна Кому-то вода - питье, а кому-то - царская честь Но каждый видит лишь то, что в нем уже есть Хороший вор даже в раю найдет, что украсть Когда ты дала мне руку, я не знал, лететь мне или упасть Я родился уже помня тебя, просто не знал, как тебя звать Дох от жажды в твоих родниках - я не знал, как тебя знать У тебя сотни имен, все они - тишина Нас будут ждать там, где взойдет Луна

Эй, грамотей! Куда ты в такую пургу? Эй, грамотей! Куда ты в такую пургу? Оставь свою ношу здесь С ней ничего не случится в снегу Я тоже любил читать книги, читал всю ночь, за один присест Кто много читает - тот меньше ест А потом снесёт черепицу И уже не загнать на насест Смотри, грамотей! Людей здесь меньше, чем стен Случись что, и уже не спасёт CNN И на улицах больше нет никого Кто бы ждал перемен Эй, грамотей! А ну-ка целуй крест! Родина любит так сильно, что это уже инцест А над входом написано: Homo Homini Lupus Est

Мой друг доктор, не знает, что со мной Мой друг доктор, не знает, что со мной Я позвонил тебе, сказать что люблю Лучше б я был глухой и немой Теперь мой друг доктор, не знает, что со мной Ты читаешь меня, как книгу Смотри, что на первом листе Читаешь меня, как книгу Твое имя на первом листе Мне не стать святым, даже если сам Папа Растворит меня в святой кислоте Но мы с тобой одно И если ты не слышишь меня Наверное, ты на другой частоте Все дивятся на Солнце, никто не знает Сядет оно или взойдет Я стою под твоим балконом Я жду пока он упадет Иногда твоя любовь highway Иногда твоя любовь гололед Я все равно не сверну, я никогда не сверну И посмотрим, что произойдет

Зверь удивительных слов и желтая роза Не помня, где у них голова Зная, что это сны Можно дожить до весны Помни, я здесь с тобой А все остальное слова Уровень соли падает с бешенной силой Если так будет дальше Нас вряд ли удержит вода Но когда ты забудешь, как Назывался исчезнувший цвет Помни, я продолжаю ждать В дельте гнезда

Мои жилы, как тросы, моя память как лед Мое сердце как дизель, кровь словно мед Но мне выпало жить здесь, среди серой травы В обмороченной тьме, на болотах Невы Где дома - лишь фасада, а слова - пустоцвет И след сгоревшей звезды, этот самый проспект Я хотел быть как солнце, стал как тень на стене И неотпетый мертвец сел на плечи ко мне И с тех пор я стал видеть, что мы все как в цепях И души мертвых солдат на еловых ветвях Молча смотрят, как все мы кружим вальс при свечах Каждый с пеплом в руке и с мертвецом на плечах Будет день всепрощенья - Бог с ним, я не дождусь Я нашел как уйти, и я уйду и вернусь Я вернусь с этим словом, как с ключом синевы Отпустить их домой Всех их, кто спит на болотах Невы

Мы долго ждали и дождались изумрудно-ясных дней На тёмно-сером фоне мы с радугой видней Откуда вы здесь? Здесь вас никто не звал Пора звонить, звонить в девятый вал Дорога — это символ, у которой нет конца Так нахрена мурыжить в лабиринтах молодца, йе Случилось так, что мы не скот и нам не нужен господин Когда у каждого своя неправда, факт всё равно один И я буду петь, как пламя плачет на ветру Я писал тебя сердцем, я сердцем и сотру Я не ходок вдоль пустых голодных троп Мне не подходит предназначенный мне гроб Я не хочу быть камнем в вашей стене Я не хочу быть трупом в вашей войне Я не хочу маршировать в одном строю Вы идите, а я ещё спою! Куда идём мы с Пятачком — большой-большой секрет Продано и завтра, и вчера, да и дороги в общем нет Оставив брачные игры в вечной мерзлоте Ассортимент святых, и все они не те Оставить крест — занозит по плечам Но я отказываюсь верить этим сытым сволочам Я отказываюсь быть камнем в вашей стене Отказываюсь быть трупом в вашей войне Отказываюсь маршировать в вашем строю Идите дальше, а я ещё спою! Я отказываюсь быть камнем в вашей стене Отказываюсь быть трупом в вашей войне Отказываюсь маршировать в вашем строю Идите нахер, а я ещё спою!

Боже, помилуй полярников с их бесконечным днем С их портретами партии, которые греют их дом С их оранжевой краской и планом на год вперед С их билетами в рай на корабль, уходящий под лед Боже, храни полярников - тех, кто остался цел Когда охрана вдоль берега, скучая, глядит в прицел Никто не знает, зачем они здесь, и никто не помнит их лиц Но во имя их женщины варят сталь, и дети падают вниз Как им дремлется, Господи, когда ты им даришь сны? С их предчувствием голода и страхом гражданской войны С их техническим спиртом и вопросами к небесам На которые ты отвечаешь им, не зная об этом сам Так помилуй их, словно страждущих, чьи закрома полны Помилуй их, как влюбленных, боящихся света луны И когда ты помилуешь их и воздашь за любовь и честь Удвой им выдачу спирта, и оставь их, как они есть

Хиханьки да хаханьки – Наши крылья махоньки Вышла, закручинилась Вся моя родня Хаханьки да хиханьки Сереньки да тихоньки Пусть вам будет сыто-пьяно Только без меня…

Не успели все разлить, а полжизни за кормою И ни с лупой, ни с ружьем не найти ее следы Самый быстрый самолет не успеет за тобою А куда деваться мне - я люблю быть там, где ты Вроде глупо так стоять, да не к месту целоваться Белым голубем взлететь - только на небе темно Остается лишь одно - пить вино да любоваться Если б не было тебя, я б ушел давным-давно Все, что можно пожелать - все давным-давно сбылося Я ушел бы в темный лес, да нельзя свернуть с тропы Ох, я знаю, отчего мне сегодня не спалося Видно где-то рядом ты, да глаза мои слепы Так что хватит запрягать, хватит гнаться за судьбою Хватит попусту гонять в чистом море корабли Самый быстрый самолет не поспеет за тобою Но, когда ты прилетишь, я махну тебе с земли Самый быстрый самолет не поспеет за тобою Но, когда ты прилетишь, я махну тебе с земли