mhr
stringlengths
0
1.63k
rus
stringlengths
0
1.74k
Мый тудым шинчем.
Я его знаю.
— А кушто тыгай мурым колынат? — йодо адак Горлов.
— Где ты слышал эту песню? — не унимался Горлов.
Шоҥго акмук лие.
Старик замялся.
— Очыни, Озаҥыште? — шоктыш Пеньков.
— Наверно, в Казани, — заметил Пеньков.
— Тугет-туге, Озаҥыште колынам, — ойлен колтыш Эргуваев.
— Вот-вот, в Казани слышал, — поддакнул Эргубаев.
— Кабакыште йӱшӧ лавзай мурыш: «Кынел, нӧлталалт...».
— Пьянчужка один в кабаке пел: «Вставай, подымайся...»
Тыгай умылтарымаш чынла чучо.
Такое объяснение хозяину показалось правдоподобным.
— Только тетла тыгай мурым нигунамат ит муро, — чарен ойла Горлов.
А хитрый Горлов, наклонившись к уху старика, зашептал: — Больше никогда не пой эту песню!
— Тыланет каласаш лиеш, тый шкенан айдеме...
Тебе я могу об этом сказать, ты свой человек...
Питерыште ормыжвуй-влак лектыныт.
В Питере смутьяны появились.
Нуно тиде мурым муреныт.
Они пели эту песню.
Зимний дворец ончыко пеш шуко калык погынен, маныт. Нуно лӱшкеныт, кугыжам уремыш лекташ йодыныт.
Перед Зимним Дворцом шумели, требовали, чтобы царь вышел к ним.
Йӧра, кеч кугыжа ушан лийын, лектын огыл.
Но наш царь умный, он не вышел.
Лектеш гын, ормыжвуй-влак пуштыт ыле...
Он знал: смутьяны хотели его убить.
Салтак-влак нуным поктен колтеныт.
Хорошо, что солдаты разогнали их.
Ӱмбакышт лӱйылтыныт.
Они стреляли в них...
Колышат шуко лийын.
Есть много убитых.
Кызыт пеш шучко.
Сейчас очень опасно.
— Ну, паша, — шуялтен колта тудо.
— Ну и дела, — протянул он.
— А ме тыште нимат она шинче.
— А мы-то здесь ничего не знаем.
— Тиде мурым мурымылан арестоватлен кертыт, — Горлов тугак шып ойла.
— За пение этой песни вполне могут арестовать, — продолжал нашептывать Горлов.
— Мый тылат чыным ойлем.
— Я тебе правду говорю.
Так иктаж-мо — Сибирь.
Сейчас чуть что — и в Сибирь...
Пеньков ден Горлов тарванышт.
Пеньков и Горлов пошли дальше.
Эргубаеват кынеле.
Поднялся и Эргубаев.
Оза ден приказчик ончыкыжым шоло волтымо нерген кутырат, вашке вет шошо шуэш.
Хозяин с приказчиком стали говорить о предстоящем сплаве, так как приближалась весна.
Эргубаев, шке семынже шонен, почешышт кая.
А старик шел за ними, погруженный в свои мысли.
Ала-могай тургым нерген тудо шинча.
Он и раньше слышал о каких-то беспорядках.
Но Питерыште мо лиймым йӧршынак колын огыл.
Но о том, что произошло в Питере, сегодня узнал впервые.
«Кугыжам пуштнешт улмаш»...
«Царя убить... Вот что задумали...
Ала тугай ормыжвуй чодыраштат уло?
Может, такие смутьяны есть и в лесу?
Нуно еҥ-влакым осал пашаш осал пашаш шупшыл сеҥат.
На недобрые дела они могут подговорить людей.
Тыгай ормыжвуяншыла кӧ коеш?
Кто похож на таких смутьянов?
Чопан Чолпаев?
Чопан Чолпаев?
Уке, десятник тудым шукертсек пала.
Нет, десятник знает его давно...
Чопан Какшансолаш шочын.
Чопан родился в Кокшансоле.
Тале, весела рвезе.
Парень он бойкий, веселый.
Мураш-кушташ да кӱслем шокташ мастар.
Он и поет, и пляшет, и хорошо играет на гуслях.
Чолпаев тунемше.
Чолпаев грамотный.
Озаҥ гимназийыште музыкылан тунемын.
Он учился в казанской гимназии, учился музыке.
А кӧ тугай Румелёвшо?
А вот кто Румелёв?
Ала фронт гыч шылын?
Уж не убежал ли он с фронта?
Кызыт тыгай шуко.
Сейчас таких много.
Арам огыл еҥ-влакым тыгай мурылан туныкта...
Неспроста он учит людей таким песням...
Ала тудыжак ормыжвуй?
Может, он и есть смутьян?»
Шоҥго Эргубаев языкыш пурыш, озам ондалыш.
Конечно, старый Эргубаев согрешил, соврал хозяину.
Кернакшым гын, тудыжо шойышташ шкеак полшыш.
Но ведь тот сам помог это сделать.
«Тиде мурым Озаҥыште колынат дыр?» манын ок йод ыле гын, тудо ала Румелёвым каласенат пуа ыле.
Если бы Пеньков не заговорил о Казани, старик, может, и выдал бы Румелёва.
Нимат огыл, тудо, Эргубаев, южгунамже шке намысше денат шоям ыштылеш.
Не беда, что он, Эргубаев, иногда шел на сделку со своей совестью.
Ондалыде илаш ок лий.
Не покривишь душой — не проживешь.
Тудлан озаланат, пашазе-влакланат сай лияш тӧчыман.
Ему приходится угождать и хозяину и рабочим.
Оза ден приказчик куштылго.
Хозяину и приказчику легко.
Шинчыч терыш, кудал колтат.
Сядут в сани и укатят.
А тудлан, Эргубаевлан, еҥ-влак дене кодман.
А вот ему, Эргубаеву, в лесу с людьми оставаться.
Лектеш, чыным каласаш але шотлан ок тол.
Выходит, что говорить правду пока нет расчета.
Но чодыра руышо-влак велышкат шогалаш огеш лий:
Но и потакать лесорубам нельзя.
оза шыдешка, десятник гычат луктын кертеш.
Хозяин узнает — рассердится, снимет с должности десятника.
Тыге шонкален, Эргубаев тыпланыш.
Рассуждая так, Эргубаев успокоился.
Теве оза ден приказчик шогальыч.
Вдруг хозяин и приказчик остановились.
Пеньков йӧрлшӧ пӱнчым кумылдымын ончале: тудын мучко покшеке шумеш келге шелше шуйна.
Пеньков бросил недовольный взгляд на поваленную сосну, вдоль которой до самой середины тянулась глубокая трещина.
Румелёв ден йолташыже, толшо-влак ӱмбак ончалде, тугак укшым руат.
Румелёв, с напарником, не обращая внимания на подошедших, продолжал обрубать сучья.
Пеньков йошкаргыш, шкенжым кучен сеҥыде, шыдын мане:
Пеньков побагровел и, не сдержав себя, гневно заговорил:
— Те мо тиде?
— Вы это что?..
Ӱчым ыштен, чодырам локтылыда?
Назло лес портите?..
— Арамлогар-влак!
Дармоеды!
Йолко-влак!..
Лодыри!..
Тачак луктын колтем!
Сегодня же выгоню вас!
Тыгайц пашалан ик кумыр оксамат ом тӱлӧ.
И за такую работу ни гроша не дам!
— Ме титакан онал, — тыматлын вашештыш Румелёв.
— Мы не виноваты, — спокойно ответил Румелёв.
— Шке ужат, мо ышталтеш...
— Сам видишь, что делается...
— Пӱчкын ыжна шукто, мардеж толын лекте да пӱнчым сӱмырыш.
Допилить не успели, ветер налетел и свалил сосну.
Тыге шырпешталтын.
Вот и получилась трещина.
Йӧра эше, нигӧм перен огыл.
Хорошо, что никого не зашибло.
Озан шыдын мутланымыжым колын, чодыра руышо-влак пашаштым кудалтышт да йӧрлшӧ пӱнчӧ деке толаш тӱҥальыч.
Услышав грозную брань хозяина, лесорубы бросили работу и стали подходить к поваленной сосне.
Пеньков тугак шыдешкыше.
Пеньков продолжал возмущаться.
Но теве приказчик коклаш пурыш:
Но тут вмешался приказчик:
Молан погынен улыда?
— Чего собрались?
Мо умшадам карен улыда?
Чего рты разинули?
Мыняр теҥгеаш тиде пӱнчӧ, паледа?
Да знаете ли вы, дармоеды, сколько стоит эта сосна?
Кум теҥгеаш!
Три рубля!..
Ик пӱнчым тыге локтылыда, весым, а мыняр теҥге шӱйышкӧ кӱза?!
Вам ничего не стоит испортить еще одну, другую... А ведь это убыток нашему хозяину!
— Озан шӱйжӧ кӱжгӧ, чыта, — эркынрак да шот дене руал пуыш Румелёв.
— Ничего, его шея толстая, выдержит, — спокойно заметил Румелёв.
Чопан тудын велыш лие:
Чопан поддержал его:
— Пашадарым кӱзыкташ кӱлеш.
— Вы бы нам жалованье повысили.
Уке гын ме тышан шужен каварена.
А то скоро с голоду подохнем.
— Да Пеньковын шинчашкыже тура ончалын, ешарыш:
— И, глядя Пенькову прямо в глаза, добавил:
— Колат, оза.
— Слышишь, хозяин.
Ме тетла тыге пашам ыштен огына керт!
Мы так больше работать не можем!
Пеньков Чопаным шӧрынрак ончал колтыш.
Пеньков исподлобья покосился на Чопана.
— Мо?.. — оралгыше йӱкын мане. — Пашадарым кӱзыкташ?
— Что?.. — прохрипел он. — Жалованье повысить?
— Тудо ок келше гын, кугу пашадаран пашам кычал кайыза.
Если оно вас не устраивает, так идите и поищите себе работу там, где будут платить больше...
— Мый кучымаш уке.
Я не держу...
Чодырам руышо-влак деч савырнен, десятник десятник ӱмбак керылте.
И, отвернувшись от лесоруба, накинулся на десятника:
— А тыйже, шоҥго ия, кушко ончет?
— А ты, старый черт, куда смотришь?!
Пашам монденат!
Забыл о деле!..
Тулдӱрыш шинчешат, ораде мурым мурен шинча.
Сидишь у костра и орешь дурацкие песни!
Ужат, нуно чодырам локтылыт!
Не видишь, что они лес портят!
Шоҥго апрамлогар!
Дармоед старый!..
Тудо эше кужун десятникым шӱктарыш.
Он еще долго поносил десятника.
Вара савырныш да тер могырыш ошкыл колтыш.
Потом повернулся и зашагал к саням.