НЕОЖИДАННОЕ БОГАТСТВО.                       3

медленно, опираясь на палку. Вскорѣ онъ услышалъ позади себя лошадиный топотъ, остановился и ждалъ, стараясь разсмотрѣть, кто ѣхалъ. Телѣга, запряженная парою, въ облакѣ пыли поровнялась съ нимъ; пѣшеходъ нашъ хотѣлъ уже Христомъ-Богомъ умолять проѣзжаго, чтобъ его посадилъ, какъ вдругъ проѣзжій самъ, сдерживая лошадей, вскричалъ звонкимъ теноромъ:
— Миръ дорогою!
— Спасибо на добромъ словѣ — отвѣчалъ старый дьячекъ, кланяясь и подходя поспѣшно.
Куда тебя Господь несетъ, Васьянъ Яковличъ? Поди чай въ городъ, къ дѣтямъ!
— Да, въ городъ къ дѣтямъ — отвѣчалъ Васьянъ Яковличъ, смотря изъ подъ руки на проѣзжаго.
— Что глядишь, небось не узналъ? спросилъ послѣдній.
— Не узналъ, добрый человѣкъ, глаза плохи стали.
— Поди поближе, авось узнаешь, — да садись-ка со мною, я тебя подвезу въ городъ.
— А! Сократъ Прохорычъ! Совсѣмъ я тебя, братъ, не узналъ, вскричалъ Яковличъ, а тебя куда святые несутъ?
— Тоже въ городъ, — отвѣчалъ Сократъ Прохорычъ. — Садись ка, садись, Богъ съ тобою.
— Спасибо, благодѣтель! А ужъ я... хотъ на карачкахъ ползи, нейдутъ ноги, да и шабашь, говорилъ Майскій, карабкаясь на телѣгу, ну вотъ и слава Богу, и спасибо, посадилъ старика, добрый человѣкъ, — прибавилъ онъ, радостно потирая руки, когда лошади тронулись и побѣжали легкою рысью.
Сократъ Прохоровичъ, посадившій стараго дьячка, былъ не кто иной, какъ тоже дьячекъ, когда-то служившій вмѣстѣ съ Яковличемъ въ одномъ селѣ; но уже давно перешедшій въ другое. Прохорычъ былъ еще не старъ, высокій и рыжій, съ густою косою, связанною на затылкѣ, и съ выбритою бородою, говорившій всегда самымъ высокимъ теноромъ, и старавшійся изъ всѣхъ силъ пѣть на клиросѣ басомъ. Теперь на Прохорычѣ поверхъ рубашки былъ надѣтъ какой-то очень мудреный костюмъ, — что то среднее между камзоломъ и бабьей тѣлогрѣей, пуховая высокая шляпа съ помятыми полями довершала его нарядъ.